Первые нити паутины
Шрифт:
— Везунчики, — сказал я со вздохом.
Магистр фыркнул, потом прошагал к тому месту, где билась рыбина, внимательно ее оглядел, сделал какое-то движение рукой, и она, окруженная овальным пузырем воды, поднялась в воздух. Потом снова взмахнул рукой, и вся остальная морская вода с живностью куда-то исчезла.
— Тунца я заберу с собой в восполнение ущерба, нанесенного моей одежде, — уведомил он нас таким тоном, будто бы не мог эту одежду высушить за несколько секунд. Потом посмотрел на профессора Яндре. — Через пять дней отправляется первая ночная охота. Натаскай пока парня на базовые атакующие
И обратился ко мне:
— Ночная охота длится в среднем две-три недели, так что отсрочка, считай, у тебя будет. За пределами столицы можешь экспериментировать с магией более свободно. Если повезет, сам разберешься, в чем именно состоит твоя проблема.
«Ну а не разберешься — отправишься на Границу», — эти слова хоть и остались невысказанными, но прозвучали очень отчетливо.
— Атакующие заклинания ты осваиваешь легко, — задумчиво проговорил профессор Яндре, рассматривая то, что осталось от манекена. — Что же тебе так сильно мешает при контроле основного потока магии?
На следующий день после визита магистра Воды мы переместились из лабораторий на полигоны, которые находились, как оказалось, еще ниже, то где-то на минус девятом этаже.
О том, сколько у меня на самом деле камней, профессор не спросил ни разу, хотя вчера стало ясно, что оба взрослых мага все прекрасно поняли. Ну что ж, если профессор молчал, то я сам тем более не собирался поднимать эту тему.
— Может быть, вы заодно научите меня ставить щиты? — спросил я, когда третье атакующее заклинание, выглядевшее как миниатюрная молния, превратило очередной манекен в головешку.
— Вообще за защиту будет отвечать отправленный с вами на ночную охоту взрослый маг, но почему нет? — отозвался он.
Хм. Последнее время профессор был просто подозрительно сговорчив. И куда делась его прежняя вредность?
— Щиты требуют намного больше времени для освоения, чем обычные разрушающие заклинания, — продолжал между тем он. — Даже если ты продолжишь схватывать новую информацию так же быстро, все оставшееся до ночной охоты время уйдет на изучение работы всего одного щита.
— Хорошо, — согласился я.
Трех атакующих заклинаний, как по мне, было для первой охоты вполне достаточно. Помимо только что освоенной молнии — манифестации внутренней стихии Огня — я научился превращать воду в ледяные копья, а также замораживать уже выплеснувшиеся волны.
Копья, кстати, очень напомнили мне ледяную магию Далии, только в намного меньшем масштабе. Как объяснил профессор, поскольку лед не был моей основной стихией, то канал магии сужался и я не мог обрушивать на головы врагов десятки гигантских ледяных глыб одновременно.
— При создании атакующих заклинаний нужно всего лишь выпустить магию, скопившуюся в резерве, сделав это определенным образом, заставив ее принять определенную форму. В отличии от этого, вся защитная магия строится из частей и слоев. Самые надежные щиты содержат и то, и другое, но за оставшиеся дни ты успеешь освоить только что-то одно. Части, или, как их еще называют, «кирпичи» всегда идут первым слоем, так что их создание я тебе и объясню…
Для каждой части щита — а в самом простом
В теории это звучало не так уж сложно, но на практике оказалось куда хуже. Во-первых, мои внешняя и внутренняя стихии были противоположны: вода тушила огонь, а огонь воду превращал в пар.
— Не повезло тебе с основными стихиями, — прокомментировал профессор. — Такое сочетание случается редко. На атакующие заклинания это не влияет, но все защиты будут даваться тебе в разы сложнее, чем другим магам. Обычно в твоей ситуации рекомендуют освоить, уж насколько получится, оставшиеся стихии, а потом строить все защиты в сочетании с ними, но это длинный процесс, порой занимает годы.
— Однако, если бы построение защиты из Воды и Огня было невозможно, вы бы не стали пытаться меня этому учить, верно?
— Верно, — согласился профессор Яндре. — У тебя отличный самоконтроль, поэтому я предположил, что ты сможешь изменить магию.
— Изменить?
— Есть теория, что все наши стихии — это лишь искусственное разделение, придуманное людьми, и существуют они лишь потому, что мы в них верим.
— Но… — я замолчал, не зная, что на это сказать.
— Звучит странно, верно? — профессор улыбнулся. — Сложно изменить восприятие того, к чему ты привык с детства, но все же попробуй. Твои Огонь и Вода на самом деле не имеют никакого отношения к огню и воде, это всего лишь манифестации дикой магии, как разные грани кристалла все равно остаются одним и тем же камнем. Все стихии суть единое целое, и потому их борьба — лишь иллюзия, порожденная нашей верой. У тебя есть внутренний и внешний потоки магии, а все их свойства существуют только потому, что ты позволяешь им существовать. Если ты пожелаешь, чтобы они стали другими, они станут.
Я несколько раз моргнул.
— Если все действительно так, почему остальные маги таким вот образом не меняют свои стихии?
— Потому что мало у кого есть такой самоконтроль, как у тебя. И даже среди тех, у кого он на высоте, не все способны и не все хотят отказаться от привычного мышления.
Вода и Огонь, которые не были водой и огнем и потому вовсе не стремились уничтожить друг друга. Всего лишь разные потоки дикой магии. Всего лишь вера…
Я прикрыл глаза — так было проще — и силой воли заставил себя поверить, что мои внешние и внутренние стихии на самом деле были всего лишь потоками дикой магии, способными проявлять любые качества и принимать любые формы. Так, как в день въезда на корневые земли аль-Ифрит я силой воли заставил себя забыть о реальном прошлом…
Всего лишь потоки.
Мои невидимые конечности зачерпнули во внешнем водовороте и прямо в них забранная магия изменилась.
Если магия могла быть любой, то почему бы ей не принять облик крепчайших прозрачных канатов и не переплестись с такими канатами же из другого источника магии, который жил у меня внутри, где-то под солнечным сплетением?
Первое кольцо защиты опоясало меня.
Второе.
Третье.
…
Восьмое…
Я открыл глаза и посмотрел на профессора.