Первые шаги
Шрифт:
Зазвучал голос Агракона переводившего слова рыжего. А тот все продолжал. — Спасибо за то, что дали возможность узреть нам четкую черту между добром и злом. Мы снова чувствуем себя способными делать этот мир еще чище.
Все подняли бокалы после того как старец перевел речь. Роствуд повернулся к своим друзьям. — Правильно братья?
— Да брат! — Хором ответили они и Арног слегка уколол. — Ты не так безнадежен, как выглядишь или поступаешь.
На что произносивший тост во весь рот заулыбался и вернулся в свое прежнее русло. Крича одной вдове. — Я тебя уже люблю! — Указывал на нее
— Отдых — с улыбкой проговорил Арног. Так что бы его услышал только Гирн. — Отдых — отозвался тот. — Знаешь, как то тяжеловато сидеть и отдыхать и не чувствовать напряжённости. Не видеть угрозу.
— И как странно не чувствовать оружия под рукой — поддержал открывшегося Арног. — Но все же мы сидим здесь как это не странно. И я, правда не чувствую угрозы. Хорошо. Не помню когда ощущал подобное спокойствие и радость. Только наверно у себя на родине. Дома.
— Дома да. Но сейчас мы на вражеской земле, среди людей, которые пришли из другого мира. Надели на нас цепи. И все же мы сидим среди них и радуемся вместе с ними.
— Странно. Все странно. Все не правильно и в тоже время правильно. Это их дом. Который они не смогли защитить. Обычные люди. Просто люди — Арног уловил взгляд старца и улыбнулся ему в ответ. — Просто люди.
— Что вы о доме говорите? — Влез неожиданно Скор, с довольной улыбкой. — О когда мы будем в эпскотии. Вы обязательно побываете в моем доме.
— Обязательно брат — радостно хлопнул его по плечу русич. Тот снова отвлекся и Арног вернулся к разговору с Гирном.
— Странно все это, но тем более приятное чувство. Теплое. Эти люди смотрят с теплотой и я бы даже сказал с любовью. После этих событий и с их помощью появляется цель в жизни.
— Ведь цель была и раньше.
— Да. Но теперь она более точная и четкая. Обретает контуры, очертания.
— Ведь ты прав. Взгляды действительно обретают четкое очертание. Приятнее смотреть в завтрашний день.
— Глядя на этих двоих. В завтрашней день не так уж и приятно смотреть — усмехнулся Арног. — Налегают уж больно сильно.
— Так чего же нам уступать? — В ответ усмехнулся Гирн и залпом осушил свой стакан. Русич не остался в стороне и тоже осушил свой стакан со словами. — Отдыхать, так отдыхать.
Праздник продолжался. Люди пытались заглушить все пережитое честным общением и попыткой вежливости. Правда под алкоголем это выливалось в откровенность и раскрепощенность. Ни какими намеками не затрагивали струны гнева в израненных душах.
И тут удивил всех Гирн. Наполнив очередной опустошённый стакан. Рывком поднялся и протянул его вперед. Взглядом обратился к старцу и выравнивая голос с каждым сказанным словом.
— Почтенные.
На слова германца старец кивнул и он продолжил.
— Я поднимаю этот стакан — он поднял его еще выше. — За вас. За людей. Простых людей. Тех, кто живет миром. За тех, кто после зла живет добром. За тех кто воспитает своих детей в мире, несмотря на хаос царивший вокруг нас.
Слушая слова друга, Арног вспоминал свою родину. Место, где он вырос. Место наполненное царственным спокойствием, миром, любовью. Честью, дружбой, верой, долгом. Улыбка сама появилась на его губах. И не ожидая от самого себя такого, поднялся рядом с произносившим тост. Стукнулся с его стаканом своим. — Спасибо — шепнул, одними уголком рта Гирн, начиная нервничать. После помощи Арнога успокоился и продолжил.
— Я пью за будущее. За ваше и наше. За мир. За веру в мир и людей — он слегка запнулся, но новый неожиданный поворот. Скор подхватил его речь. Поднялся. Нависая над всеми своей могучей фигурой. — за силу охраняющею справедливость и добрых искренних людей!
Следом последовали слова рыжего.
— За отсутствия скуки!
Еще два стакана присоединились к друзьям.
— За жизнь — произнес Агракон, соединяя свой стакан со своими спасителями. Один за другим стали подниматься все жители деревни. И произнося, стараясь четко говорить на русском.
Дружный тост последовал опустошением всех полных стаканов и в этот крохотный праздник, словно вдохнули новую жизнь. После опустошение их снова наполнили и все сели на свои места.
— Сильно и открыто было сказано — начал похвалу Арног, которую тут же подхватил Роствуд. — Неожиданно от тебя. Такого молчаливого германского друга. Не ожидал.
— Спасибо. Честно. После первых сказанных слов, я уже начал сожалеть о своем рвением. Но вы вовремя меня поддержали. Спасибо.
— Что, что, а поддерживать друг друга мы научились — заулыбался эпскотец. — Кстати — вспомнил он. — Была у меня тут мысль.
Скор поднялся, вылезая из-за стола. Стягивая с себя одежду оставаясь в одной набедренной повязке. Действие было странное. Вдобавок, без каких-либо объяснений. Поэтому все непонимающе уставились на него. Наконец приняв должный вид, который известен был только ему одному, соизволил объясниться.
— Надо помериться силами — рыкнул он, ударяя всеми трюма кулаками в три ладони. — Надо же знать у кого больше сил на защиту справедливости. Ну — обвел он всех присутствующих взглядом. — Ну! — еще грознее спросил он.
Агракон перевел все слова, и за столом воцарилась тишина. Но, ненадолго. Жены стали подталкивать на поединок своих мужей. Заставляли их проявить себя в борьбе с этим страшилищем. Но сами мужики особым желанием не горели. Сам вызывающий, вовсю позировал перед толпой, показывая свои стальные канаты под кожей.
— Да он сейчас лопнет от гордости — рассмеялся Роствуд, чуть не упав со скамьи.
— Так надо его спасать — хлопнул по столу Арног, поднимаясь. Мужики встретили его выход хлопаньем и свистом подбадривания. Позже к которому присоединились и все остальные.