Первые шаги
Шрифт:
Опекун не спешил с ответом. Некоторое время любовался пламенем, а когда я уже решила сесть заниматься, прервал затянувшееся молчание.
— Тоже можно. Даже хорошо, что ты об этом заговорила: от проблемы надо не прятаться, а решать, — Шас снова замолчал.
— Воспоминания о том, что ты был в таком же положении? — решила помочь я.
Опекун погладил огонь и невесело рассмеялся.
— Нет, — покачал головой он. — Я не был в таком же положении. Моя живучесть для химер лишь чуть выше среднего — даже твоя намного лучше. Но ты права, это воспоминания.
Шас опять сделал паузу, но на сей раз я не вмешивалась — просто ждала.
— Мы оба... да, наверное, всё-таки ненавидим и боимся того, кто
Невольно кивнула. Может, и не знаком лично, но наслышан как факт. Вот, значит, в чём дело. Интересно только, зачем тогда та химера всё-таки подошла к Шасу. Не узнала или хватается за любую возможность? И всё ещё не решён вопрос, почему, собственно, разговор вызвал такие бурные эмоции.
— Но ведь тебя никто не заставляет с ним общаться, — удивилась я. — Или даже встреча?..
— Ты не понимаешь! — Шас вскочил и как будто вторя ему, над костром взметнулся длинный язык пламени. — Его... их... тех, из кого получилось эта тварь, никто не любит! — опекун так же резко сел и склонился над огнём, как будто им умываясь. — По крайней мере очень мало кто относится позитивно, — уже спокойней продолжил Шас.
Ну и при чём тут отношения между видами? Можно понять, когда опекун ссылался на собственные чувства, но чужие-то какое отношение к делу имеют?
— Почему? Они заслужили такое отношение? — на всякий случай поинтересовалась я.
— Да. Уверен, что да. Вторые — очень сильные, быстрые, почти непобедимые противники. Малочисленный вид из моего космоса, опасный, жестокий, но при этом косящий под буйных недоразвитых дурачков, — опекун поёжился своим воспоминаниям. — Именно что косящий, а не являющийся. Да, силу их десанта ещё можно было бы списать на физиологические особенности, но они очень хороши и в космосе: часто способны одолеть более сильный флот — а тут уже требуется понимание и хорошее владение техникой, тактикой и стратегией... и неплохо бы разбираться в психологии и поведении тех, к кем воюешь. В нашем прошлом мире этот вид промышлял грабежом. Чиртериан сложно предсказать, а общаться безопасней на расстоянии: они периодически впадают в разрушительное безумие. Разрушительное для других, — Шас вздохнул и покосился на меня. — Их многие недолюбливают. Люди тоже. К тому же, с ними практически невозможно договориться о сотрудничестве — лишь откупиться от нападения. Первые же, арваны, и вовсе ходячие эпидемии, способные идеально подделаться под любой другой вид. Живущие за чужой счёт и часто занимающие высокие посты в правительстве... большинства цивилизаций. Тех, под кого замаскировались, — заметив моё непонимание, опекун взорвался. — Между прочим, к людям они тоже очень успешно внедряются! Не знаю, жили ли на твоей планете — с учётом того, что цивилизация ещё не вышла в космос, но даже тогда вполне могли быть — это не редкость! — на мгновение Шас прикрыл глаза, а потом снова потянулся к огню. — Прости, мне сложно представить, что об арванах хоть кто-то не имеет представления. Впрочем, даже если арваны были на твоей планете, то их вряд-ли хоть кто-то мог вычислить.
Вроде понятно. Агрессоры-грабители и захватчики-шпионы — не удивительно, что и к первым и ко вторым отношение плохое. А если «внедренцы» ещё и...
— Они захватывают чужие тела? — на всякий случай уточнила я.
Шас недоумённо поднял взгляд. Долго рассматривал меня как вдруг заговорившую собаку, а потом рассмеялся. Что такого я сказала? Нет, пусть бы веселился, но не за мой же счёт! Или хотя бы объяснил, в чём именно состоит глупость. Наконец опекун начал успокаиваться, но заметил мою обиду и снова улыбнулся.
— Спасибо,
— Это всё очень интересно, — кивнула я. — Но ты прав: я не понимаю, какое это имеет отношение к твоей реакции.
Шас резко помрачнел, заставив пожалеть, что снова подняла больную тему.
— Их не любят — а значит, у него мало шансов, что купит кто-то нормальный. И наоборот, очень вероятно, что найдутся те, кто захочет отыграться.
— Так это только потому, что он — химера?! — теперь я вскочила, не в силах сдержать возмущение. — Но ведь химер здесь достаточно много — зачем зацикливаться именно на нём? Особенно если он — существо с сомнительными моральными качествами и тебе не нравится. Другим химерам наверняка не легче, так не лучше ли помочь кому-нибудь из них? Тем более, насколько мне удалось подслушать, он дорого стоит. Не лучше ли выбрать того, кто тебе симпатичен?
Опекун тоже встал.
— У химеры, хотя бы одна часть которых — арван, шанс выжить и приспособиться намного выше, чем у любой другой. Они способны существовать в широком диапазоне условий, часто могут обходиться без прививок — и при этом сохранить здоровье. А ещё они гораздо лучше других способны вписаться в общество. Арваны именно так и живут — внедряясь в чужие цивилизации под видом аборигенов. Они — приспособленцы.
Постепенно успокаиваясь, я опустилась на сено и начала мучиться совестью. Не знаю, что там с видовой принадлежностью, но мне эта химера ничего плохого не сделала. Поговорили вполне нормально, да и вообще кто дал мне право вмешиваться?
— Всё равно не понимаю, к чему ты ведёшь.
— К тому, что несмотря на большую цену — а он стоит гораздо дороже, чем ты, его покупка с высокой вероятностью не окажется пустой тратой денег. Если у него будет шанс, то он, скорее всего, сможет стать нормальным уважаемым гражданином. В этом плане ты... и я в своё время, сильно ему проигрываем — и отнюдь не только в плане физиологии.
Я потёрла лоб, окончательно запутавшись.
— Так ты хочешь, чтобы он достиг успеха?
— Да. Нет. Не знаю, — Шас вздохнул и сел. — Это было бы разумно. Кроме того, мне когда-то надо начинать бороться со своим негативным восприятием арванов. И не только их.
Кажется я начала понимать, в чём конкретно проблема опекуна.
— То есть ты понимаешь, что покупка была бы правильным решением, но эмоции против? — подумала и добавила. — Но тогда ты можешь узнать, например, у своего бывшего хозяина, не хочет ли он приобрести...
— Если он захочет, то сам будет следить за списками, — покачал головой Шас и горько добавил. — К тому же, у моего бывшего хозяина есть негативная черта — он видист, пусть и наполовину — зато очень ярый. Он никогда не купит такую химеру.