Первые снайперы. «Служба сверхметких стрелков в Мировую войну»
Шрифт:
Вернувшись во Францию, я снова попал в 3-ю армию, но уже в пехотную школу, заведывание которой во время моего отсутствия принял капитан Пемберг. Это был очень способный офицер, принесший много пользы делу. Я же отправился опять на фронт и взялся за прежнюю работу инструктирования бригад и баталионов. Таким образом я попал даже в индийскую кавалерийскую дивизию.
В то время в частях, путем опроса, подыскивали людей, знакомых по своей довоенной работе с телескопическими прицелами. Результат получился типичный, один рядовой заявил, что он хорошо знает телескопические прицелы, так как он в течение 4-х лет работал в фирме Даниель Фрезер в Эдинбурге, у крупных фабрикантов ружей винтовок, телескопические прицелы коих пользуются вполне заслуженной известностью.
Работа его что-то не клеилась, и вскоре возникли подозрения в правдивости его слов. По наведенным справкам,
В эти дни мне пришлось снова побывать во многих бригадах, в которых я уже работал полгода тому назад. Оказалось, что потери среди снайперов были в общем не велики, и мы начинали заметно захватывать инициативу в свои руки. В то время начиналось сосредоточение войск для наступления на Сомме, в котором участвовали 3-я и 4-я армии.
Телескоп в этот период представлял предмет всеобщего внимания, так как разведка лихорадочно разрабатывала всевозможные сведения о противнике, и спрос на бригадных и баталионных наблюдателей, знакомых с телескопом, быстро возрастал. Я обучал много разведчиков для 56-й дивизии. Как раз в это время произошла перемена в моем назначении, и я получил приказание отправиться в 1-ю армию, в командование которой вступил только что вернувшийся из Галлиполи генерал Чарлз Монро, покрывший себя там неувядаемой славой. Таким образом, я уехал из 3-й армии и направился по железной дороге в Эрсюр-Лис, где стоял штаб 1-й армии.
Не стану отрицать, что я очень обрадовался назначению в 1-ю армию, в которой я встретил столько интереса и рвения к службе снайперов. Комендант г. Эр, к которому я явился, отвел мне комнату в гостинице «Золотой ключ». Сидя за обедом, я увидел коменданта, справлявшегося об офицере таком-то, и он назвал мою фамилию — оказалось, что командующий армией приглашает меня к себе на обед и что его автомобиль ожидает у ворот. На другой день командующий армией расспросил меня очень подробно относительно снайпинга и обо всем, что произошло в этой области за время его отсутствия. Он сообщил мне, что я буду прикомандирован к XI корпусу и что моей обязанностью будет, как и в 3-й армии — обучить как можно больше хороших стрелков.
В XI корпусе, со времени моего последнего там пребывания, сформировалась школа снайперов, где 5 офицеров и 20 солдат проходили кратковременный курс. Школа располагалась по ту сторону Ниэппского леса, вблизи места, называемого Стенбек. Я получил приказание обосноваться в этой школе, которой заведовал поручик Форсис. Трудно представить себе более любопытное и живописное место. Наша штаб-квартира находилась в фламандской крестьянской избушке, хозяева которой отличались большой скаредностью, а под стрельбище было отведено длинное поле, расположенное по скату горки, засеянное рожью с отмеченными расстояниями на 150, 300, 450 и 750 шагов. Главное преимущество этого превосходного стрельбища заключалось в том, что оно находилось в 300 шагах от нашей штаб-квартиры, обстоятельство, благоприятствовавшее тому, что люди по окончании занятий ежедневно добровольно практиковались в стрельбе. Здесь впервые мы стали сознавать необходимость более продолжительного и основательного курса обучения, что и было осуществлено впоследствии в школе 1-й армии, где курс был продлен до 17 дней.
Необходимо сказать, что все люди и офицеры, прибывавшие на курсы, проявляли необычайный интерес к делу. Они любили снайпинг, и еще больше наблюдение, справедливо сознавая, что в этой великой технической войне именно в этом каждому представляется случай проявить свое личное искусство. Более развитые из них ясно представляли себе все возможности, которые дает такого рода усовершенствованное наблюдение. В последующих главах будут приведены несколько примеров наблюдения ничтожных самих по себе деталей, приведших, однако, к заключениям большой важности. Мне думается, что главное обаяние и интерес наших курсов именно и заключались в том, что они внушали людям сознание широчайших возможностей оказаться полезным и выдвинуться на этом поприще. Мною говорилось, отчасти пожалуй и справедливо, о духе разрушения вообще, присущем солдату, но факт, что сотни солдат, унтер-офицеров и офицеров прошли курс обучения стрельбе на нашем стрельбище у дер. Стенбек, пересеченном во всех направлениях узкими тропинками, и несмотря на это трудно было найти где-либо истоптанные колосья. Впоследствии в одном месте рожь выросла настолько, что закрыла часть мишеней, и ее пришлось скосить на протяжении около 25
Обычно я проводил в школе лишь первые два дня занятий с каждой группой, посвящая остальное время разъездам по дивизиям и бригадам, и таким образом знакомился с передовой линией, занимаемой корпусом, на протяжении которой я осматривал посты снайперов. 33-я дивизия, занимавшая участок напротив Виолен и «Кирпичных Труб» [13] , только что имела ожесточенную перестрелку с немецкими снайперами.
Названный участок фронта был неблагоприятен для нас с точки зрения снайпинга, так как немцы, к несчастию, занимали более выгодные позиции, чем мы. Кирпичные трубы представляли из себя отличные снайперские посты, кроме того были и другие выгоды, которые германцы сумели отлично использовать. Но именно этот участок показал, на что способен хороший офицер-снайпер, так как, когда 33-я дивизия приняла участок, несомненно превосходство было на стороне немцев, но вскоре мы их успокоили.
13
Очевидно «фронтовое» название участка местности или позиций вроде пресловутого «Фердинандового носа» (Прим. ред.).
Здесь Грей однажды подвергся большой опасности: во время обхода по участку один из офицеров сообщил ему, что где-то вблизи засел немец, который сильно беспокоит нас. Грей спросил — где же находится этот снайпер, и его сейчас же отвели на участок, где, как предполагалось, должен был находиться снайпер. Едва только Грей, следуя указанию своего провожатого, показался из-за бруствера, как неожиданно был встречен выстрелом на расстоянии 15 шагов, и пуля просвистела у самой его головы.
«Это он», — заметил самодовольно офицер. «Я знал, что он находится близко от нас, но что же здесь можно сделать? Как только мы пытаемся обнаружить его, он стреляет».
«Эх вы… Неужели вы никогда не слышали про снайперской?» [14] «Как же слышал, придется его применить», — воскликнул офицер. Вскоре этот снайпер был приведен к молчанию.
Но возвратимся к XI корпусу, работа там безусловно была напряженная — никаких развлечений.
В результате курсанты так вошли в свое дело, посвящая ему почти все свое время, и лишь изредка чередуя занятия случайным спортом (футбол и крикет), что успехи в стрельбе были поразительные. Примерно в это время 33-я дивизия была переброшена на новый участок к югу, и поручик Грей был прикомандирован к школе, где он вскоре проявил на деле свои высокие качества и способности.
14
Способ нахождения места стреляющего путем применения искусственных голов и перископа (Прим. ред.).
Рис. 11. Школа XI корпуса. «Германский окоп»: 1 — вид участка окопа до установки щита. 2 — устройство щита. 3 — щит установлен — видна открытая бойница.
Одно из главных затруднений, с которым нам приходилось бороться в 1-й армии, состояло в том, что наши окопы, по крайней мере на участке Неф — Шатель — Фокисар, были очень неглубоки, и, собственно говоря, мы жили не в них, а в нишах под бруствером. Устраивать бойницы при таком положении вещей было чрезвычайно трудно, но Грей нашел удачный выход из этого положения, изобретя щит, который мы прозвали «щитом Грея». К металлическому щиту, при помощи проволоки, прикреплялся точно такого же размера деревянный щит с соответствующим бойнице отверстием; к деревянному щиту гвоздями прибивались мешки с песком, соответствующие по цвету мешкам на данном участке бруствера. Ночью часть мешков вынималась из бруствера и заменялась таким щитом. Такого рода бойницы обычно оставались незамеченными противником и имели еще ту выгоду, что попадавшие в щит пули, встречая на своем пути мешки и дерево, не издавали звука, неизбежного при ударе пули о металл, и, следовательно, не выдавали места укрытия наших снайперов (см. фото).