Первые уроки
Шрифт:
А я что? Я ничего. Мне всё же полновесный сороковник, и пусть никого не обманывает мой вид. Я всегда выглядела моложе своих лет, а уж после смерти[6]!.. Хм, жутковато на слух, да? Скажем так: после своего воскрешения я по возрасту внешне почти сравнялась с Элли, своей невесткой, которой как было, так пока и осталось около… двадцати с хвостиком. И выгляжу если не ровесницей, то старшей сестрой. Подозреваю, это и есть дар Мораны, о котором та, посмеиваясь, намекнула при нашем прощании.
Но прожитые-то годы никуда не денешь! И жизненный опыт, соответственно. И если Элизабет, вернувшись в прежний возраст, почти девичий, спокойно приняла роль
Ну, довольно. Этак можно вообще в сплетни скатиться.
Вернёмся к причинам, по которым я опять торчу в Эль Торресе.
Сентябрь и половину тёплого октября мы мирно провели в Тардисбурге. Девочки с восторгом учились, пыхтели на дополнительных занятиях, догоняя сокурсниц по некоторым специфичным предметам; Мага пропадал то в лаборатории, то в питомнике кидриков. Я с превеликим удовольствием правила «на хозяйстве», наслаждаясь, наконец, покоем, особенно ценимым, стоит лишь представить, какой бедлам начнётся в доме через несколько месяцев, после рождения ожидаемых тройняшек. Беременность моя протекала идеально, без малейших намёков на токсикозы и дурное самочувствие. До той поры, пока не настало межсезонье. Затянувшееся бабье лето было изгнано из города густыми едкими туманами: таковы уж особенности местного климата. И на второй же туманный день у меня начался какой-то нехороший сухой кашель.
Вердикт сэра Персиваля, лучшего целителя Белой Розы, был скор и однозначен:
– На юг, дорогая леди. К солнцу, теплу, морским купаниям и длительным пешим прогулкам, которые так необходимы женщине в подобном положении. Не будем рисковать. Здешний Сиреневый туман вашим лёгким противопоказан. Вернётесь после первых морозов, когда он исчезнет окончательно. Если климат Терраса подойдёт вам и детям – оставайтесь там, сколько сможете; но ближайшие три недели вам здесь делать нечего.
И Мага, негодник, тем же вечером высверлил портал по маршруту «Дом родной, Тардисбург – башня, Эль Торрес». Чтобы мне не трястись в дороге несколько дней, а сразу р-раз – и там. Надоело гостить? Р-раз – и дома! Не учёл только, что тот же Персиваль предупредил: порталы не слишком полезны для беременных. Один-два перехода в месяц, не больше, по необходимости. Так что сделать «р-раз» столько, сколько хочется, нежелательно.
Конечно, весь последний вечер дома я бурчала и нудела, собираясь на так называемый отдых, как на войну, и все у меня ходили в виноватых; впрочем, на мордашках Машки и Соньки читалось снисходительное: «Ладно, мам, если тебе так легче – ругайся, мы потерпим».
– Да-а, – сказала я тогда в сердцах, едва не обжёгшись чаем «на дорожку». – Вы-то остаётесь…
– Звезда моя, я понимаю, что тебе очень не хочется нас покидать, – нарочито кротко отозвался мой супруг, пододвигая ко мне ближе пиалу с любимыми орешками. – И догадываюсь о самой главной причине. Но не забывай…
Со вздохом я положила ладонь на живот. Ну да… не забываю. Придётся потерпеть.
– Сама понимаешь, маги-погодники тут не помогут, – продолжал он. – Масштаб слишком велик. Придётся ждать, пока туманы не сойдут сами. Однако – тебя ждёт море,
Я чуть орешком не поперхнулась.
– Так Ник уже вернулся? Один?
– Представь себе, не один. С Элли. Она с удовольствием согласилась погостить в Эль Торресе; всё-таки в Ильтариуме[7] ещё очень мало магии, потоки из межмирья просачиваются постепенно. В идеале её малышам лучше бы родиться в Гайе, как и нашим…
Он мягко улыбнулся.
А у меня потеплело на душе.
«Нашим…»
Незадолго до отъезда из фамильного замка Мага твёрдо выговорил мамочке, надоевшей своими беспрестанными напоминаниями о том, что его непутёвая супруга ожидает детишек неизвестно от кого.
«Мама, говорю тебе в первый и в последний раз: для меня дон Васюта не неизвестно кто, а бывший муж Ивы, такой же законный по устоям Гайи, как и я. Пусть они и расстались, но я всегда рад видеть его в своём доме. Он достойный человек, и не раз в бою прикрывал мне спину. Нападок на него и на Иоанну я больше не потерплю. Довольно»
Ох, как её тогда перекосило! Но затем сработала привычка – не строить гримас, от которых по лицу разбегаются мимические морщинки. Однако со слухом у неё оказалось всё в порядке. Ведь в голосе своего младшенького, которого она привыкла безнаказанно осыпать попрёками, нынче отчётливо лязгнул металл – точь в точь, как у папеньки Теймура, когда тот особенно сильно гневался; и дай Божечка, чтобы гнев тот был направлен не на неё, а на кого-то другого!
Как она тогда сдержалась и не закатила истерику – до сих пор удивляюсь.
«Просто у наших детей будет два отца, вот и всё, – терпеливо добавил мой супруг. – Ты хорошо знаешь такие семьи. Да и сама…»
Он не договорил. Донна Мирабель пошла красными пятнами и поспешила ретироваться. А я… не стала выпытывать, в чём это мой ненаглядный уличил матушку. Возможно, не так уж безразличен ей был жених, от которого она когда-то сбежала, не буду гадать. Главное, что своё веское слово муж сказал. Помогло.
…Тогда я наивно надеялась, что у донны хорошо не только со слухом, но и с памятью. И не знала, как пригодится мне моё фирменное терпение в ближайшие недели. Так что было с чего кукситься, отправляясь к родственникам.
Но ничего, главное – Элли, Элли вернулась! Вот кому я безусловно рада! Маге-то что, он вместо меня остаётся «на хозяйстве», помогать девочкам в первых уроках магии; некому быть буфером между мной и свекровью. Зато явилась моя палочка-выручалочка! Тогда… живём.
[1] См. Сороковник, Книга 4
[2] Каэр Кэррол – фамильный замок рода Кэрролов. Сэр Майкл Джордж Кэррол младший – паладин-целитель, один из наставников нашей героини. См. Сороковник, Книга 1
[3] Иоанна-Ива-Ванечка ожидает малышей от Васюты, своего первого Наставника в Гайе. Вместе они были недолго; и так уж получилось, что в те дни Ива из-за давнишнего проклятья абсолютно не помнила Магу, любимого и отца своих дочерей. А Васюта, наконец, смирился с тем, что больше никогда не вернётся в свой мир, к потерянной Любаве… В общем, встретились два одиночества. А потом, за четыре книги, вернулись, наконец, к своим настоящим парам.