Первые. Космическая программа СССР.
Шрифт:
Совещание в Кремле имело для Главного конструктора самые благоприятные последствия. Доклад о работе над ракетой Р-2 и его ответы на вопросы свидетельствовали о глубоком научном владении материалом. После апрельского совещания С.П. Королев сразу стал «узнаваем» во всех высших коридорах партийной и государственной власти. Личное знакомство с «главным ракетчиком» страны стало теперь немалым плюсом в глазах охочих до славы высокопоставленных чиновников. Председатель же Совета главных конструкторов и дальше оставался самим собой, продолжая работать не за страх, а за совесть.
В сентябре специальный поезд Королева прибыл на Волгу.
И все же 18 октября в 10 часов 47 минут состоялся первый пуск «нашей… Фау-2». Но еще на активном участке полета было зафиксировано сильное отклонение ракеты влево. С расчетного места падения доклада так и не поступило, а полигонные наблюдатели доложили, что ракета пошла в сторону… Саратова. Это вызвало тревогу у членов Государственной комиссии, которую возглавлял маршал артиллерии Н.Д. Яковлев. Но все закончилось благополучно. До Саратова было свыше четырехсот километров, и ракета не могла преодолеть такое расстояние. Потом выяснилось, что она пролетела всего двести тридцать километров, отклонившись на сто восемьдесят километров влево.
К выявлению причин происшедшего были привлечены ведущие немецкие специалисты в области управления, доктора Магнус и Хоф. После серии экспериментов в вагоне-лаборатории с полным набором всех штатных приборов управления выявили основные причины вредных помех, изменивших траекторию полета. Так что пуск второй ракеты 20 октября привел к положительному результату – отклонение оказалось в пределах допустимого.
Всего было запущено одиннадцать ракет, пять из которых достигли расчетной цели. Но все они – пять сборки «Нордхаузена» и шесть сборки завода № 88 из немецких комплектующих, – оказались ненадежными. Выявился их основной недостаток – недостаточная прочность хвостового оперения. Ракета летела по баллистической траектории, и на нисходящей ветви, при входе с большой скоростью в плотные слои атмосферы, хвостовое оперение порой не выдерживало предельных нагрузок и не могло эффективно работать. В результате она разрушалась.
С учетом всех замечаний во время первых пусков в конце сорок седьмого была доработана конструкция и выпущена документация на ракету Р-1. В основе своей она повторяла Фау-2, но была значительно усовершенствована и изготовлялась из отечественных материалов. Встала проблема – где их взять в нужных количествах, если некоторые сплавы наша промышленность никогда раньше не выпускала? Но научный комплекс важнейшего стратегического направления быстро набирал силу. Только НИИ и КБ, создавших Р-1, набиралось тридцать пять. В производстве ее деталей участвовало восемнадцать ведущих заводов страны.
Многие технологии пришлось разрабатывать и внедрять заново. Особые трудности возникли при создании системы управления. Очень непросто было внедрять ракету
Несмотря на требование правительства сделать точную копию трофейной ракеты, наши специалисты нередко отступали от него и шли своим путем. Ими руководил более разумный мотив: сделать по основным техническим характеристикам не хуже, чем было у немцев.
В сорок восьмом ракета Р-1, воспроизводившая Фау-2, морально устарела. Стало ясно, что по принципу немецкой ракеты нельзя создать боевое изделие с дальностью стрельбы более тысячи километров. В этом заключался главный недостаток немецких ракет. Сказалось то обстоятельство, что у немцев ракетами занимались вооруженцы, а не самолетчики. Они рассматривали ракету как единое целое от начала до конца полета. На самом деле у ракеты имеется два принципиально разных этапа полета – активный и пассивный. На активном этапе работают двигатели – значит, нужны крупногабаритные баки с горючим. На пассивном этапе ракета продолжает полет уже по инерции. Поэтому изделие и должно состоять из двух частей. Прочной надо делать только головную часть, а не всю ракету. Именно тогда и родилась концепция многоступенчатой межконтинентальной ракеты.
Восторжествовала, однако, реалистическая идея о том, что необходимо освоить не только производство, но и эксплуатацию ракет Р-1, принять их на вооружение. Требовалось иметь реальную продукцию для вновь создаваемых производств, осваивать передовые технологии, учить не только рабочих, но и студентов в вузах, солдат в ракетных частях и офицеров в военных академиях умению ее эксплуатировать. Только сделав эти первые обязательные шаги, можно было двигаться дальше.
Ровно через год, осенью сорок восьмого, десант «королевских специалистов» в Капустин Яр повторился. На испытания было доставлено двенадцать ракет Р-1. С пускового стола взлетело ввысь девять, семь из которых достигли расчетной цели. Точность попадания у них была на порядок выше, чем у трофейных. Но и их еще нельзя было отнести к числу надежных.
Надо отдать должное председателю Совета Министров СССР И.В. Сталину, который до последних лет жизни не изменял своему важнейшему принципу – лично проверять ход выполнения принятых государственных решений. Во второй половине сорок девятого, незадолго до испытания первой атомной бомбы на Семипалатинском полигоне, он созвал представительное совещание по ракетно-ядерным проблемам. С учетом высказанных на нем предложений в апреле пятидесятого года выходит постановление Совета Министров СССР о реорганизации НИИ-88. На его базе создается три отдельных КБ. С.П. Королев назначается начальником и Главным конструктором самостоятельного ОКБ № 1.
С начала февраля пятьдесят третьего Королев и его сподвижники продолжали в Капустином Яру испытания новых боевых ракет типа Р-5. Вечером 15 февраля на полигон позвонил министр вооружений Д.Ф. Устинов и сообщил Главному конструктору, что Сталин подписал долгожданное постановление о строительстве межконтинентальных баллистических ракет. Для создания знаменитой «семерки», ракеты Р-7, открывался зеленый свет. В условиях крайнего обострения «холодной войны» решение проблемы носителя приобретало первостепенное значение.