«Первый». Том 8. Часть 4
Шрифт:
— Почему-то она у тебя на руках всегда тихая? Ты хорошим отцом будешь. Не затягивай с этим, такое счастье. Мне так жаль тех, кто его лишен, особенно тех, кто и хотел бы, но никак не получается. Не посидишь с ней? Сколько нам вообще до Гаваны лететь?
— Без проблем. Ещё долго. Часа два. Можешь вздремнуть. Это, должно быть нечасто удается.
— Да нет, с Гюль это без проблем. Вот что бы я одна делала, особенно в Лос-Анджелесе. Первые часы вообще были жуткие. Пока ты к нам не приехал я чуть с ума не сошла.
— Интересно. Я подежурю, пока Гюль спит, а ты работай. Что за работа, кстати? Тебя Гюль припахала?
— Нет. Я ваших дел не касаюсь и не очень одобряю. Я генератор. Идеи для одного сериала придумываю. И черновики сценариев. Неплохо платят.
— Что за театральная пауза? Ждешь наводящего вопроса? Ладно. И что же это за сериал?
— Украинский. «Слуга народа».
— Круто. Я думал, что там узко национальный коллектив и чужих не берут.
— Не знаю. Я не вникаю. Мне через сеть предложили и на карту зарплату платят. Я даже налогов не плачу. Не знаю, где. В Киргизии, в России или на Украине.
— Плати сразу в трех местах — не ошибешься.
— Щас. Гюль разбужу и пусть она тебе всё нужное скажет на эту тему. У нее словарный запас для этих целей в разы больше.
— Не надо. Самолет не новый и такого выброса энергий может не выдержать. Расскажи тогда о чем следующий сезон? Кто главного героя играть будет?
— Я откуда знаю? Может тот же актер. Пока не ясно, что у него с другой ролью получится. А идей у меня пока нет. Но они, как правило, появляются, стоит на клаву пальцы положить. Они сразу же сами по ней бегать начинают.
— Завидую писателям. Можно сидя дома создать целый мир, такой, который во всём тебе подходит и не имеет недостатков.
— Я не писатель, а генератор, но думаю, что они, литераторы, наоборот завидуют таким как ты, тем, кто на самом деле что-то делает и меняет существующий настоящий мир под себя, устраняя все упомянутые и не упомянутые недостатки своими руками.
— Будем считать, что нужны и те и другие. Одни будят фантазию у людей, другие воплощают всё это в камне. И что ты нафантазировала?
— Ничего пока. Времени не было и клавы. За ноут спасибо.
— Обращайся. Смотри, ручки тянет.
— Я решила её Михаэллой назвать. Как тебе?
— Уже лучше. Может просто Эллой? Ты как малышка? Давай ты сама выберешь? Если Михаэла, то схвати меня за указательный палец, если Эллой — за большой. Ну, давай! Нет, ну это надо же.
— Вот. Я как знала. Михаэла, доченька. Умница моя. Дай ка её сюда. Надо же такое придумать! А давай ты за меня идей для сериала подбросишь? Раз такой умный. А то у меня сейчас только зомби на уме. Мрак и кошмары. Для веселья — не катит. И срок почти вышел.
— Ё!. А тема какая?
— Генератор же. Свобода. Но на Украинскую тематику. Там новые выборы Рады. Рады они этому или не рады, я не поняла. Олигархов надо приголубить.
Я о Прохорове много читала и о замке красных…. Зона чтобы была, это зацепило в третьем сезоне или какой он там был. Желательно чтобы Вася Голобородько как-то Россию прищучил, а лучше и Путина заодно. Это вообще на ура пойдет. Жизненный уровень у народа падает, так хоть чем-то порадовать их просят. Точно последнее письмо от девяносто пятого квартала я не помню, а телефон пропал где-то. Ну как? Если уже готово, то ты её держи и говори, а я запишу.
— Ну, ты даешь. Я тебе кто? Я и сериал этот не смотрел. Так, фрагменты в СМИ. Олигархи? Это просто. Пусть президент Украины закон примет о конфискации всего нечестно нажитого. А честно нажитое должно быть подтверждено. Лучше в суде по методе Семочкина. Для такого суда закон нужен, а его такой только после референдума принять можно.
Иначе через Думу, то есть через Раду, не протащить. Даже в кино в такое не поверят. Вот пусть этот Голобородько этот проект закона сначала в интернете выложит и лайки соберет. Их миллиардов семь будет. Вся Земля поддержит. Это не только у нас проблема. Потом официальный референдум. Уже в следующей серии можно сцены из суда, гигантские поступления в бюджет, взлёт экономики и благосостояния граждан Украины.
— Миллиард долларов?
— Пиши уж сразу триллион. Зачем мелочиться? Денег у Голобородько сразу много и на всё хватает.
— А про Россию?
— Без проблем. Зависть. Наши обзавидовались и устроили у себя революцию. Униженно попросили принять Россию в Украину со столицей в Киеве. Мать городов русских. Или отец, я точно не помню.
— Класс. Ты помедленнее. Я не успеваю.
— Тренируй пальцы, писатель. Программы хорошие есть.
— Это потом, ты не отвлекайся. Пока все супер.
— Сцена в конце последней серии. Зона где-то под Воркутой, там, кстати, Гюль нужно ещё подчистить кое-что. Последнее дело может….
— Ну!!! Это о чем? Ты от темы не уходи. Давай. Жги.
— Не нукай, не запрягла. Итак. Камера человек на пол ста. Параша. Возле неё только одна свободная койка. Ночь. Все спят. Те, кто покруче, у окна, терпилы и шестерки — ближе к параше.
Скрежет засовов, яркий свет. Все просыпаются. Видны знакомые лица. Чубайс, Порошенко, Луценко, Гриценко, Абрамович, Лисин, Ахметов, Коломойский… В общем, все самые отпетые.
Лица измождённые и похудевшие. Не такие лоснящиеся, как сейчас. Антураж в стиле старого кино. Лучше полосатые робы и такие же шапки.
Дверь открывается и входит новый заключенный. Одет так же. Все изумлены. Немая сцена в стиле «Ревизора» Гоголя.
Пауза.
В палате суета. И ускоренное перемещение. Все суетливо и быстро меняют койки приближаясь на одну ближе к параше. Самая престижная — становится свободной. Новый зэк подходит к ней и садится. Потрясенный зритель видит его лицо. Актер похожий на эту роль уже есть.