Первый день Вечности
Шрифт:
Перчатки за пару подъёмов-спусков — как решето. Ржавое всё там, внутри башни.
На самом верху, кстати, жутковато. Перила чисто технологические — два брусочка и поперечинки. Стоишь, облокотившись на них, и полное ощущение того, что ты голенький на 220-метровой высоте за прутик от веника держишься. Сама площадка напоминает снизу шляпку гвоздя, то есть диаметр её раза в полтора больше, чем сама Башня в верхней её части. Так эта площадка, мать её, ещё и в технологических отверстиях вся, как сыр голландский. Самое большое напоминает незакрытый проём люка в подпол. Сделаешь, сдуру, шаг в сторону
И надпись рядом с этой дырой масляной краской в бетон въелась: "EXIT FOR MAN"
Шутки юмора такие. Чёрные.
Уж и заколачивали дверь в основании Башни, и охранять пытались — да где там! Прутся все кому не лень, адреналином накачиваться… это вдобавок к пиву-водке и прочим прелестям бытовой наркомании…
Ну, и порой… вниз.
Человек тридцать с лишним Башня таки унесла…
Кто — сам. Кто — нечаянно.
Помню, одна девчонка так на ржавые перекладины с самого верха рухнула, что пополам несчастную разорвало. Подружки увидели и ублевали всё вокруг. Это не считая массовой истерики. Бывалым ментам и то тошно стало.
И появилась на стене Башни ещё одна надпись… и даты жизни.
Другая на мокром железе внутри Башни ослабла. Вверх-то добралась, а назад — силёнки уже кончились. Ржавое всё, холодное. Дождь Башню насквозь пронизывает. Рука в перчатке соскользнула и девчонка с первых же метров обратного пути вниз — ах! — да так шеей где-то на высоте метров ста зацепилась. Спасатели несколько часов возились, труп доставали. А, "в утешение", родителям сказали, что, мол, хорошо, что голова не оторвалась. Сами удивляемся. В гробу теперь целенькая лежать будет. Утешили, значит, родителей.
В общем, контингент, "ходивший на Башню", как на свидание, был тот ещё: от пьяненьких семиклассников, до солидных дядей в дорогих спортивных костюмах. И нет-нет летели они сверху вниз, невзирая на опыт, возраст, снаряжение и социальное положение…
И был среди завсегдатаев Клуба Башни парнишка один. Из русских эмигрантов. Приехал с матерью откуда-то из Средней Азии. Дембель ему на 1992 год выпал, а на родине, — ещё помните? — этнические конфликты бушуют. Это их по телевизору так стыдливо называют. На деле — упаси Господь, — совсем озверели людишки со своими национальными гордостями и прочей жестью.
Среди своих парнишку звали Генка Курбаши. Никто, правда, к нему сам не подходил. Подойдёшь к нему, ага! Зыркнет на тебя гневным глазом и молча пошёл вверх, словно торнадо. Ты ещё на первом ярусе соплю утираешь, а Курбаши уже на самом верху. Сядет, бывало, верхом на тонкие перила, ноги в пустоту свесит — как не навернётся — непонятно… смотреть-то на него страшно! — и курит задумчиво…
Злость сжигала этого парня, как раковая опухоль. По слухам, насмотрелся он в своей короткой жизни такого, что на роту ночных кошмаров хватит. Пробовали было подъехать к Генке с разговорами — высота, она располагает… покурить, пофилософствовать — да только Курбаши всё больше "да" и "нет", а чего другого — не вытянешь.
Разговаривал иногда, конечно, что там…
Каждый день основной контингент всё тот же. Поневоле здороваться, да общаться начнёшь. Идти многим некуда, кроме, как на Башню. А там, глядишь, кто сигареткой, кто пивком угостит.
А то, понимаешь, ни работы, ни денег, ни связей… хоть по помойкам ройся. А там, где берут — чересчур прогибаться надо. Да ещё и наджабят по деньгам не единожды. Вон, Димка-то соседский, третий месяц свои полтора лимона ходит, выклянчивает. А к братанам Курбаши не хочет… во всяком случае — давно бы у них был, если бы захотел.
— И чего ломается? Он же после армии всё-таки. Его-то взяли бы к братанам в бойцы. Все уралмашевские так начинают!
— Тренируется Курбаши, тренируется… зачем? Куда?
— О-о-о! Зверюга-лось! На одних руках уже наверх подымается! И быстрее — хы-хы-хы — чем некоторые здесь присутствующие — с помощью всех конечностей!
И Курбаши стал на Башне легендой.
Мало ему было просто так на самый верх вскарабкаться — начал он на время восхождения и спуски делать. А когда и это приелось, то руки себе сковывал, завязывал глаза… и… пошёл судьбу испытывать. Пристрастился по внешней лестнице на время взбираться. А там кое-где угол наклона отрицательный. Это значит, что чуть ноги соскользнули оттого, что задница перевесила, и ты уже висишь, как на турнике. Да ещё и сама лестница во многих местах от поверхности Башни оторвалась давно… и болтается на ветру.
Прёт Курбаши по этой лестнице вверх, только скрип стоит и ржавые хлопья летят! Смотришь, а он уже на самом верху. Минут десять-пятнадцать посидит, покурит и — снова вниз.
Висишь, бывало, где-то внутри, вцепившись в гнилое железо, и с тоской прикидываешь, что вниз — гордость не позволяет, а наверх — кишка тонка… а в огромный круглый проём окна Башни до тебя снаружи доносится, как Курбаши — др-р-р-рынь! — вниз со скоростью небывалой слетает…
Девчонки пытались ему глазки строить… да куда там! Глянет, как раскалённым углём прожжёт и снова вверх, вверх, вверх!
Почти год Башня его жизнью была. И только она.
Нашли Курбаши поутру, осенью, когда верх Башни тонет в серой мгле низких скучных облаков. Лежал он на спине в луже крови и остывшими глазами смотрел, как ветер треплет самую сложную часть пути — оторвавшиеся от стены проёмы лестницы. Два "башенника" тоскливо рассказывали не выспавшимся хмурым ментам, что приходил Курбаши ночью, — естественно, приходил, а как же! Посидел, покурил. С Федькой, вон, по сто грамм выпили, а то холодно и промозгло…
А потом ушёл. Как всегда — не прощаясь. Ни криков они не слышали, ни удара.
Да и поутру-то, прямо скажем, не сразу они Генку увидели. Если честно — то не было его здесь, на этом месте! Или он где-то в Башне скрывался и позже упал, или сами не знаем, что! Вон, гляньте, он же целый совсем! Затылок только и разбит! А если бы он с верхотуры загремел? Сами же не раз видели, как это бывает…
Ну, поди, самоубийство, молвили менты и равнодушно погрузили тело Курбаши в труповозку. Дело довольно быстро прикрыли, ибо вариантов никаких не просматривалось: либо парень от безысходности прыгнул, либо доигрался… сам сорвался… надолго ли собаке блин?