Первый и последний
Шрифт:
Мои мысли прерывает звонок от Дрю, и я рада тому, что он позвонил так вовремя.
— Как дела у моих любимчиков? — спрашивает он, как только я беру трубку.
— Хорошо. А ты как?
— Все в порядке. Мы приехали на радиостанцию для интервью. Потом вечером концерт в клубе и утром назад. Соскучился по тебе.
— И я по тебе, — отвечаю искренне. — Как перелет?
— Кормили отвратительно.
— Так ты голодный?
— О, сладкая моя, я чертовски голодный, — понизив голос, отвечает он, и по моему телу бегут мурашки.
— На террасе.
— Тепло одета?
— Да, папочка, — огрызаюсь я.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь. — В голос Дрю вернулся игривый тон. — Где Дина?
— Ты хочешь поговорить о нашей домработнице?
— Я хочу, чтобы она не слышала твоих стонов.
— Что?
— Во что ты одета, крошка?
— М-м-м. — Я опускаю взгляд и слегка приподнимаю плед. Штаны для йоги, безразмерная футболка. — Черный кружевной комплект.
— Врунишка. Говори правду. — Я со вздохом называю ему каждую из вещей. — И без трусиков? Это хорошо. Спусти штанишки до коленей, Долли.
— Дрю…
— Выполняй, детка. — Я слушаюсь его и через пару секунд штаны спущены до самых щиколоток, а ноги широко разведены. — Сделала? — В ответ я угукнула, чувствуя, как начинают трепетать все внутренности от предвкушения. — Опусти руку. Веди ею медленно по груди, ущипни себя за сосок. Теперь второй. — Я выполняю все, о чем просит Дрю, а подтверждением ему служит мое утяжелившееся дыхание и тихие стоны. Большего ему и не нужно, чтобы знать, что я чувствую и как выгляжу. — Спустись ниже по животу, коснись своей сладкой киски. Давай, малышка До. Ты уже мокрая?
— Да, — выдыхаю я, размазывая влагу по клитору. Я так заведена, что мне не потребуется много времени, чтобы кончить.
— Поласкай себя пальчиками. Кружи по клитору сначала медленно, а теперь ускоряйся понемногу. Представь, что это мой язык или пальцы. Что я ласкаю тебя, а под собой ты чувствуешь, как к попке прижимается мой тяжелый твердый член. Чувствуешь это, детка?
— Да! — стону громче, потому что мне нужно еще совсем чуть-чуть. Низкий голос в трубке и богатое воображение делают всю работу за меня. Мне остается только приложить немного усилий, чтобы достигнуть вершины.
— А ты чувствуешь, как я вхожу в тебя? Врываюсь на всю длину и нещадно трахаю. Потому что именно так я и хочу тебя сейчас. Хочу почувствовать каждый кусочек тебя. Знать, что ты извиваешься подо мной, стонешь и покрываешься потом. Что ты сходишь с ума рядом со мной настолько, что тебе становится плевать, слышит ли тебя кто-то.
— Боже мой, Дрю, — хрипло произношу я за секунду до того, как увидеть звезды. Я выгибаюсь на кресле, а все тело потряхивает, пока я, спускаясь на Землю, лениво обвожу кругами пульсирующий комочек между ног.
— Умница моя, — говорит Дрю таким голосом, как будто
Восстанавливаю дыхание и осматриваюсь вокруг. Ни одной долбаной салфетки. Наплевав на все, натягиваю штаны назад и чувствую, как они пропитываются влагой. Снова придется идти в душ. Откидываюсь назад на подушки и смотрю на сверкающую голубизну бассейна.
— А ты? Я тоже хочу, чтобы ты кончил.
— Малышка, это будет выглядеть немного странно в студии звукозаписи, не находишь?
— О, боже, ты в студии?! — вскрикиваю я. — И кто-нибудь слышал, как ты?.. Я чувствую, как щеки заливает румянец.
Дрю смеется.
— Нет, Долли, никто не слышал. Я вышел на улицу.
— Оу. Это хорошо. А ты возбужден?
— Еще как, детка.
— Что будешь с этим делать?
— Подумаю о чем-нибудь неприятном. Надеюсь, поможет.
— Вечером, когда будешь в номере, я смогу тебе помочь.
— Хорошо, я позвоню вечером. Как ты себя чувствуешь?
— Сегодня неплохо. Вместо шести раз я сбегала с утра в ванную четыре. И пока меня еще не тошнило больше. Но мне Дина заварила этот свой мерзкий чай.
— Он помог?
— Я пока не пила его, решаюсь. — Я кошусь на большую чашку на столике рядом с креслом. — Дрю, вот скажи мне: почему у нас все разговоры всегда заканчиваются сексом или переходят на него?
Я снова слышу низкий смех мужа, и сама улыбаюсь.
— Сегодня мы изменили ход истории, Долли. Наш разговор не закончился сексом, а начался с него.
— Ах! — вылетает из меня, когда резко скручивает низ живота. Я накрываю его ладонью и испуганно смотрю на нее. Руки начинают дрожать.
— Долли? — слышу встревоженный голос Дрю. — Детка, что случилось?
— Не знаю, — сиплю я. — Резко заболел живот. — Я шумно выдыхаю, когда боль так же резко проходит.
— Долли, вызови врача.
— Нет, уже все хорошо, Дрю.
— Детка, не шути с этим.
— Я не шучу. Слушай, чем меньше они там ковыряются, тем выше шансы того, что все будет хорошо.
— Уверена? — его голос все еще пронизан тревогой и страхом. Что говорить? Я сама держусь из последних сил. Мне так страшно, что рука от тряски уже едва удерживает телефон.
— Все уже хорошо, малыш. Правда. Уже отпустило.
— Когда у тебя прием у врача?
— Через неделю.
— Поедем вместе. И Долли?
— Что?
— Не вздумай там по дому метаться. Врач сказал лежать, как можно больше. Разминаться каждые два часа. Никакого негатива и меньше работы. Помнишь?
— Помню, — буркнула я, с тоской поглядывая на ноутбук на столике.
— Я люблю тебя, малышка. Побереги себя ради нашей крохи.
— Хорошо, — выдыхаю я, чувствуя, как где-то в глазах начинают скапливаться слезы. Мне нужно, чтобы прямо сейчас Дрю был рядом. Чтобы обнял меня и успокоил своими теплыми руками и запахом. Потому что мне охренеть как страшно.