Первый Инженер Император. Новые рубежи – ІІІ
Шрифт:
— Он самый, — кисло подтвердил Долгоруков, скривив губы, словно прожевал лимон и проглотил без меда. — Не смотри на меня так, Саш. Я и сам, мягко говоря, не в восторге.
— Но… зачем? — я правда не понимал. Да, возможно, Романовичи были прекрасными воинами, и я не знал всей подноготной отношений между двумя царями, ведь даже тогда у стены они общались, как два старых приятеля, что крепко побили горшки на общей кухне, но… — Неужели вы видите в этом острую необходимость?
— Острая — это не то слово, Саш, — Долгоруков снова вздохнул, его взгляд стал серьезным, почти мрачным. — Ты прав, отношения у нас с Олегом Святославовичем… сложные. Он — человек, привыкший брать силой то, что ему нужно. Я же всегда предпочитал слово,
Он прошелся под яблоней, хрустнув сухой веткой под сапогом.
— До меня донеслись слухи с востока. Боюсь, что они не беспочвенны. Варвары, орды, остатки старых армий — кто знает, что выползет из тех земель? Чтобы противостоять им, нужна армия. Крепкая, закаленная. У Романовича она есть. Он — прирожденный военачальник, его люди пойдут за ним в огонь и воду.
Государь повернулся по оси, пока не уставился четко туда, откуда мы вернулись не так давно.
— А Север? Твои планы грандиозны, Саша. Освоение Старого Города, ресурсы… Это будущее. Но кто будет охранять твои экспедиции? Кто будет зачищать эти земли от тварей? Моих дружинников и городского ополчения на это не хватит. Нам нужна сила Романовича. Его опыт. Его люди. Я вижу Новгород не просто одним из осколков былого величия. Я хочу возродить Империю, — он произнес это тихо, но с такой уверенностью, что не оставалось сомнений в его амбициях. — И для этого нужна консолидация.
Матерь божья, слово-то какое выудил вычурное. «Консолидация». У меня брови чуть до вершины яблони не взлетели.
— Союз с Романовичем — это первый шаг. Пусть он думает, что это будет дуумвират. Равноправное правление двух царей.
Долгоруков усмехнулся, и в его глазах мелькнул хитрый огонек.
— Это будет дуумвират, Саш. Для Романовича это будет выглядеть именно так. По факту же он будет просто… генералом нашей объединенной армии. Сильным, умелым, но — мечом. А головой, принимающей решения, останусь я. А ты… ты станешь моей десницей. Моим главным инженером, стратегом, человеком, который даст нам то преимущество, которого нет ни у кого другого.
Он подошел ко мне ближе, его голос стал доверительным.
— Я понимаю твои сомнения. Но поверь, это единственный реальный путь. Путь к силе, к безопасности, к возрождению. И в этом союзе твоя роль будет ключевой.
— Забегая далеко наперед, я скажу, что это очень щедрое предложение с вашей стороны, государь, — ответил я, переваривая масштаб озвученных амбиций. Десница… это звучало серьезно. Не просто Первый Инженер, а нечто куда большее. — Но, позвольте, мне еще очень многое нужно сделать здесь, в Хмарском и в Великом Новгороде. Да и я даже план модернизации города вам еще не предоставил.
— Предоставишь, как он будет готов, — Долгоруков легко отмахнулся, словно это была незначительная деталь. — Не торопись с бумагами. Главное — суть. Ты проявил себя, Александр. Как человек недюжинного разума, несгибаемой воли и редкого таланта. Ты не просто инженер, ты — катализатор перемен. И я… наше будущее государство… нуждается в таких людях. Поэтому я и делаю тебе это предложение.
Он протянул мне свою руку, глядя прямо в глаза.
— Что скажешь, барон Александр Кулибин?
Глава 2
Я замер на мгновение, переводя взгляд с протянутой царской руки на его лицо, а затем снова на руку. Тяжелая, сильная рука человека, привыкшего повелевать. Рука, предлагающая власть, возможности… и бремя.
Десница… Мысли в голове гудели, словно запертый с пчелами улей, но я старался сохранять самообладание и не подавать виду.
Это доступ.
Царь, как рычаг влияния на эту закостенелую систему, мог все исправить. Нужно лишь его направить, объяснить, убедить. Подать с выгодного ракурса, как для него, так и для государства.
Это, безусловно, выгодно. Очень выгодно для моих долгосрочных планов — Хмарское, Север, возрождение науки.
Но одновременно с этим… я почти физически ощущал, как на плечи готовится обрушиться огромная, неподъемная тонна обязанностей. Политика, интриги, ответственность не только за себя, но и за решения государя. Время, которого мне и так катастрофически не хватало, будет поглощено двором, советами, разборками…
И все же… отступать было поздно. Я уже слишком глубоко увяз в делах этого мира, этого царства, чтобы просто сказать «нет». Отказ означал бы не просто потерю уникального шанса, но и, возможно, крах всего, что я начал строить. Потерю доверия царя, а с ним — и его поддержки. Путь назад был, но после всего, через что мне пришлось пройти — такие мысли вызывали только внутренний смех.
Нет. Только вперед, принимая правила этой странной, опасной игры.
Я шагнул вперед и крепко стиснул протянутую ладонь. Рукопожатие получилось сильным, уверенным — возможно, даже слишком для барона, отвечающего своему государю. Я заметил, как лицо монарха лишь на мгновение дрогнуло, на нем промелькнуло мимолетное изумление — он явно ожидал больше сомнений, колебаний, возможно, попытки торговаться, но не такой быстрой и твердой решимости. Впрочем, он тут же скрыл удивление за привычной маской непроницаемости, лишь чуть крепче сжал мою руку в ответ.
— Ваше Величество. Государь Алексей Петрович, — произнес я ровно, глядя ему прямо в глаза. — Предложение ваше… более чем лестно. И я готов его принять, — я выдержал короткую паузу, подчеркивая, насколько это важно для меня, и насколько одновременно тяжело мне дается это решение, — но с одной весьма существенной оговоркой.
Царь чуть приподнял бровь, взгляд его стал внимательнее, настороженнее.
— С какой же? — спросил он, не отпуская моей руки.
— До Империи, о которой вы говорите, путь неблизкий, Ваше Величество, — начал я, тщательно подбирая слова. — Прежде всего — Великий Новгород и Север, как уже обсуждалось и раньше, когда я только вернулся с хламниками из рейда. И я должен уладить те дела, что уже легли на мои плечи здесь, в Хмарском, и те, что ждут меня в городе по части инженерных проектов. Моя первоочередная задача, даже будучи вашей десницей, будет заключаться в обеспечении прогресса, в создании фундамента для будущего возрождения. Посему, осмелюсь просить вашего высочайшего заверения: обязуетесь ли вы, Государь, гарантировать мне достаточное время и необходимую свободу действий для претворения в жизнь этих первоочередных планов для нашей с вами страны, прежде чем требовать моего полного погружения во все иные аспекты роли десницы?
Настал черед государя задуматься. Я видел это по его глазам, хоть в их глубине и не отражалось явных колебаний. Но то, как он сосредоточенно молчал, продолжая испытывать меня своим пристальным, немигающим взглядом, четко давало понять — он думает. Взвешивает мое контрпредложение.
Он размышлял, а я ждал, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри чувствовал удовлетворение. Конечно, он согласится, ведь куда он деваться? Ему это выгодно не меньше, чем мне. Ему нужен результат, прогресс, технологическое преимущество, которое я могу дать. А мне нужны ресурсы, свобода действий и его протекция. Симбиоз, как есть симбиоз. Мы нужны друг другу.