Первый инженер императора – I

Вольт Александр

Он отодвинулся от стола, после чего наклонился и открыл нижний ящик. По звукам шуршания я понял, что он что-то вытягивает оттуда, после чего глухим тяжелым «бум» опустил на стол.

Этим «что-то» оказался толковый словарь. Настолько пожелтевший и выцветший, что было страшно, но я даже брови поднял от удивления. Каждая страница его была заламинирована, что, видимо, и спасло этот раритет конца двадцатого, начала двадцать первого века от разложения.

— Но я кое-что узнал, — продолжил монарх. — Поэтому и приказал привести. Знаешь, Саша… я мог совершить самую большую ошибку в своей жизни.

— Перед

каждым из нас в жизни иногда встает такой выбор, Ваше Величество. Мы стоим на перекрестке, который решит судьбу. И любой выбор может оказаться верным, только итог будет разным.

Он ничего не ответил, задумчиво стуча пальцами по столу.

— Ты сможешь сделать рабочий механизм той штуки, которую создал сегодня? — спросил Алексей Петрович, подняв взгляд на меня. — Я имею ввиду, который ты назвал таким звучным словосочетанием — огне-стрел.

Этот вопрос мне не понравился от слова совсем. Все в нем говорило… нет, кричало, что ни к чему хорошему создание оружия не приведет. Хотя… когда вообще приводило?

— Ваше Величество, — начал было я, но монарх меня перебил.

— Наедине можно просто Алексей Петрович, — уточнил он. — Продолжай.

Я кивнул. Что-то мне подсказывало, что такую вольность не знают ни его слуги, ни даже приближенные. Я понимал, что царь Алексей пытался меня расположить к себе. Он понимал своей головой, что я не здешний. Что для меня чуждо все, что здесь происходит и сам монарший строй, в частности.

И если это не случайность, а намеренный ход с его стороны, то царь прекрасно понимал людей и в наши дни мог бы стать неплохим психологом. Или революционером, родись он в восемнадцатом веке.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — ответил я. Что касается вопроса… позволите высказать свою мысль?

Он кивнул. Мне не хотелось делать оружие сейчас. Это займет слишком много моего свободного времени. А тем более делать оружие для безграмотного народа. Они же будут хуже, чем обезьяна с гранатой.

— Алексей Петрович, я буду говорить начистоту, — я посмотрел на него прямо. Глаза в глаза. — Рано. Ваши поданные не готовы.

— Что ты имеешь ввиду? — тень изумления проскочила на его лице. Хороший знак. Он готов слушать, а не гневаться только потому, что я пошел вразрез с его мнением.

— Народу нужно просвещение, Алексей Петрович. Дремучий народ — хуже допотопных людей. Вы сами сказали, что они способны выдумать чего-нибудь, а затем раздуть из проблемы размером с муху — целого слона. Представьте себе бескультурных жадных пьяниц, у которых в руках найдется оружие, способное мгновенно убить с дистанции. Представьте себе вашего дворника или садовника… да что там, просто любого нищего из переулка, который нашел оружие. Он может убить кого-угодно, — я слегка наклонил голову, продолжая смотреть ему в глаза и слегка понизив тон. — Даже вас, Ваше Величество.

Он приложил руку к заросшей щетиной щеке и почесал ее, щуря глаза, словно взвешивая мои слова.

— Вы готовы на это? — спросил я у него. — Готовы рискнуть?

— С чего ты взял, что так будет? — спросил он с недоверием в голосе.

— Что именно?

— Откуда у нищего оружие? — уточнил монарх.

Я улыбнулся, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе.

— Ваше Величество…

— Алексей Петрович, — настоял он.

Я вздохнул.

—

Алексей Петрович. Ваши подданные ничего не знают об оружии. Они будут бросать его где попало. Забывать. Терять. На спор стрелять в яблоко, которое установят на голову соседской дочки. Я не говорю, что все ваши люди полные идиоты. Но как показала практика…

Я замолчал, на мгновение схватив осознание насколько я близок к истине. Я человек, заставший человечество почти на заре своего превосходства. Наука шагала километровыми шагами, прогресс, казалось, невозможно остановить.

Уснув в криокамере, я проснулся в феодальном строю через четыреста лет. Где мы свернули не туда?

И после такого я не имею права сказать, что многие из жителей в мире простофили?

Могу.

— Чего смеешься? — спросил монарх.

— Посмотрите на меня, Алексей Петрович. Я видел то, что было раньше. Моя память все еще затуманена, но кое-что уже проясняется. И я могу сказать, что, если бы люди не делали глупостей — мы с вами не сидели бы за этим столом при таких условиях.

Мне показалось, что мои слова нашли отклик в его мозгах и сердце. Царь Алексей Петрович сидел с задумчивым видом, подперев подбородок кулаком. Не знаю сколько мы сидели, но мозг услужливо подсказал, что за время нашего молчания стрелка настенных часов «тикнула» ровно девяносто четыре раза.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Нужно развитие. Прогресс. Если вы опасаетесь революций или…

— Я ничего не опасаюсь, — перебил он меня. — Продолжай.

— … или того, что умные поданные будут поддавать критике ваши решения, то необязательно делать из них профессоров из всех и каждого. Но обучить горожан элементарной грамоте, дать задание в помощи мне по обустройству города, проведению электрификации, чтобы избавиться от свечей, чтобы уйти от ручного труда. Это все поднимет их общий уровень грамотности. Шаг за шагом мы сможем подойти к тому, чтобы каждый из жителей здесь в вашем государстве был способен владеть оружием и готовым отдать жизнь за своего монарха.

Я пытался переубедить царя, потому что отчасти действительно опасался хаоса, который может возникнуть среди малограмотного населения, у которого появится огнестрельное оружие. А еще и потому, что мне было чем занять почти все свое свободное время. Уж лучше я буду развивать город и параллельно свою лабораторию, в которой смогу искать решение своей проблемы.

А не тратить огромный пласт времени, чтобы разработать примитивный пистолет, к которому даже патроны сейчас почти нереально сделать, потому что пороха нормального тут нет, гильзы не наштамповать и вообще получится максимум мушкетон, стреляющий мусором из широкого дула.

— На бумаге звучит хорошо, — сказал он задумчиво. — Но можешь ли ты дать гарантии?

Странный вопрос. Провокативный. Этот человек явно испытывал меня. Прощупывал со всех сторон, словно я был на приеме у психотерапевта.

— Никаких гарантий, Алексей Петрович. Ровным счетом, как и в вашей теории о вооружённых безграмотных крестьянах.

— Туше, — ответил монарх, разведя руками. — Мне нечем крыть.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не соревнуюсь с вами в остроте ума, Ваше Величество. Я пытаюсь оптимизировать план из сложившейся ситуации.