Первый из первых или Дорога с Лысой горы
Шрифт:
Броневик же Филёрова остановился дверь в дверь с моргом, а потому никто из поклонников так и не увидел, как сладкоголосый, изумрудно-ногтистый певец перекочевал из машины в здание.
И, следовательно, зря бабулька убежала из очереди у тюрьмы. Впрочем, так ли уж зря? Ведь вместо эстрадной звезды она смогла хорошенько, во всех деталях рассмотреть сверхсекретную ракетную установку, которая подстраховывала солдат и танки, для чего заняла позицию в конце улицы.
Представить страшно, какие деньжищи отвалила бы кенийская разведка, боливийская, а тем более гвинейская за то, чтобы хоть
Они-то, бестолковые, в погоне за сведениями о новой ракетной чудо-установке засылали к нам целые подразделения агентов, подкупали министров, одаривали бриллиантовыми колье любовниц конструкторов.
А достаточно было присоединиться к отряду поклонников Кирилла Филёрова и встретить его в Твери, Ижевске, Саратове или Бобруйске, куда Кирюша без такой охраны не выезжал.
Но наша бабулька, не догадываясь ни о каких страшных деньжищах, которые можно было получить за сведения об этой установке, чертыхаясь, пошлепала себе домой, когда стало окончательно ясно, что ноготки Кирюши увидеть не удастся. Она шлепала, поначалу думая о своем, но потом стала замечать, что вокруг нее как-то много людей с чересчур уж блестящими глазами. Нет, люди с такими глазами, с самодовольными складочками в уголках рта попадались и раньше, но в тот вечер бабулька заметила их очень уж много. Бабулька ведь не подозревала, что блестящеглазые возвращались из дома культуры профсоюза работников легкой промышленности, где свой сеанс проводил президент академии оккультных наук доктор Одиссей Бис-Казбеков.
Сеанс назывался «Я сделаю вас богатыми!» и, естественно, собрал в зале клуба желающих разбогатеть гораздо больше, чем имелось в нем кресел. А потому многим пришлось стоять в проходах между рядами и вдоль стен.
На сияющей ослепительным светом сцене Одиссей появился из ниоткуда. Он просто возник вдруг у самой рампы — огромный, толстый, чернобородый и с зачесанными назад вьющимися черными волосами. Одиссей был в широком белом балахоне до пола, а с щей у него до самого живота свисала золотая цепь толщиною в палец.
Оглядев жгучим взглядом переполненный зал, Бис-Казбеков спросил:
— Вы хотите стать богатыми?
— Да, хотим, — прошелестели собравшиеся.
— Я не слышу! — повысил голос Одиссей. — Вы богатыми стать хотите?
— Да! — громогласно выдохнул зал.
— Вы хотите стать богатыми во что бы то ни стало?!
Зал снова ответил раскатистым «Да!».
— У меня столько денег, сколько я хочу, — поднимая руки, сообщил Одиссей. — И у меня есть сила, чтобы стать еще богаче, чтобы никогда не думать о деньгах. И эту силу я могу передать вам. Вы хотите получить мою силу?
— Хотим!!!
— Очень хотите?
— Да-а-а!
— Любой ценою?
— Да!
— Вы готовы ради этого на все?
— На все! На все!
Одиссей продолжил не сразу.
Закрыв глаза, тяжело дыша, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, он как бы вслушивался во что-то, доступное только его слуху. Грудь его при этом вздымалась все выше и выше. Казалось, еще чуть-чуть и она лопнет.
Глаза открылись, и зрителей пробрала дрожь от устремленного на
— Тогда впустите мою силу в себя! — прогремел тре бовательно голос Одиссея. — Впустите ее в свое сердце, в свою душу! Забудьте обо всем!.Берите мою силу, и вы разбогатеете. С ее помощью вы будете иметь столько денег, — сколько вам надо… Впустите в себя мою силу!
Дышите ею! Вот она!
И зал наполнился туманом, больше похожим на дым. Его запах был едким и вызывал тошноту. Было замечено, что туман временами искрится кровавыми блёстками. И обжигает, когда вдыхаешь его.
— Чем больше вы впустите в себя моей энергетики, тем богаче сможете стать! — гудел со сцены Бис-Казбеков.
И зрители глотали, глотали туман. Жадно и торопливо. А когда они сглотнули, вдохнули весь его, и в зале снова стало светло, Одиссей удовлетворенно сообщил:
— Теперь вы — мои! Теперь вы можете все! Идите и несите мою энергетику в мир. Будьте богатыми и ни на какие законы внимания не обращайте!..
И люди, переполняемые новым, странным чувством, блестя глазами и с самодовольными складками в уголках губ, ушли из зала, покинули клуб, наполнили город Город, над которым в тот день взошла звезда, напоминающая лампадку. В самом зените она загорелась. А потому люди, и без того редко поднимающие глаза к небу, в большинстве своем ту звезду не увидели. Те же из них, кто все-таки удосужился заметить ее, не догадались, что имя звезде — Полынь.
Страшное, страшное имя.
Только никто из горожан об этом не подозревал.
Ну а звезда, между тем, ближе к вечеру, вспыхнув печально, с небосклона скатилась.
ГЛАВА 16
СОМНЕНИЯ ДИКООБРАЗЦЕВА
Однако, что-то мы со звездой и со всем остальным забежали вперед. Придется вернуться. Из вечера в утро. Хорошо, что сие в нашей власти. Итак…
Рассвет растекался по небу лениво. Но растекался. И напряжение, которое каждый рассвет приносит в наш мир, пробудило Дикообразцева.
Открыв глаза, Александр Александрович впервые за всю свою жизнь не поднялся рывком на кровати, а остался лежать. Не моргая, слепыми глазами уставившись в потолок спальни в люксовом номере. Он проснулся, но пытался себя убедить в том, что спит еще и лишь поэтому чувствует себя Вар-Равваном, бродячим философом из Иудеи. Ведь невозможно же, чтобы так было на самом деле! Он — Дикообразцев! Он — исполнительный директор фестиваля! У него забот и проблем выше крыши! И некогда думать о сложностях какого-то Вар-Раввана.
Но чем мы живем еще, если не чувствами? А чувства, они делают с нами, что им угодно. Поэтому с каждой минутой слепого глядения в потолок Александр Александрович все больше смирялся с мыслью, что он Вар-Равван. А когда вдруг последним усильем решил отмахнуться от этого чувства, от этой мысли и схватился рукою за лоб, то с удивлением ощутил, что прижалось ко лбу и что-то холодное, надетое на указательный палец. Он отнял ладонь ото лба и взглянул на онемевшие пальцы. На указательном тускнело кольцо. Вроде как медное. И похоже, что очень старое. Сняв его и рассмотрев, Дикообразцев обнаружил насечку. Одну. Но такую знакомую, что сердце похолодело.