Первый из первых или Дорога с Лысой горы
Шрифт:
А Маргарита Николаевна работала, не покладая рук. Снаружи, в коридоре, ожидающим казалось, что посетимтели не больше минуты находились в 69-й. А те, кто выходили из комнаты, упорно утверждали, что час — как: минимум! — сидели в кресле перед колдуньей. Впрочем, какая разница, как долго с тем или иным; клиентом работала Маргарита Николаевна! Важнее то, что каждый остался доволен. Еще бы! К одной клиентке вернулся муж. Здесь же, прямо в 69-й. Он вышел из стены и кинулся к своей законной, которую три месяца как оставил, уйдя к молодке с длинными
— Я к Зинке, — шепчет, — больше ни полшага!.. И никакие ноги, — говорит, — с твоим борщом сравниться не могут! Я твой навеки…
Другому клиенту Маргарита Николаевна показала из окна его машину, которую угнали недели две назад. Так он от радости полез в окно!
А необъятной даме дала испить пахучего настоя. Та десять раз присела после и, знаете, как баба снежная в апрельский день на солнце, стала таять, таять… И сделалась фигурой под Джейн Фонду! Естественно, что платье пятьдесят шестого размера на ней обвисло, как сдутый дирижабль, а кольца и браслеты посыпались на пол блестящим дождем.
— Ой, батюшки, да как же я пойду? — дама вот-вот и разрыдалась бы!
Но Маргарита Николаевна ей улыбнулась и сказала кому-то:
— Подайте госпоже наряд!
Лиловый негр в одной набедренной повязке мгновенно вышел у Маргариты Николаевны из-за спины, неся в огромных мускулистых руках коробку с платьем и прочим хитросплетеньем женским из кружев, тесемок, лент.
— Извольте переодеться. Я думаю, все это вам подойдет, — и Маргарита Николавна указала клиентке на зашторенную дверь.
Дама в дирижабле потупилась и, порозовев, кивнула на исполина в набедренной повязке:
— Он мне поможет?
— Это уж как хотите…
И дама тут же устремилась к двери.
Негр шел за ней торжественной походкой султанского слона.
…Так продолжалось долго. Пока к подъезду института не подлетели, сиренами распугивая прохожих и ворон, семь черных „Мерседесов“ в тесном окружении трясучих милицейских „канареек“. Блюстители порядка оцепили вход в институт, всех разогнали в холле, в коридоре, а у 69-й возникли гренадеры в камуфляже и черных масках. Как палачи. Но с автоматами, не с топорами.
— Фрида! Что там за шум? — спросила Маргарита Николаевна в приемную, где с вязаньем сидела в кресле та сморщенная-сморщенная старушка.
Не отрываясь от вязанья, старушка откликнулась:
— Приехали спецслужбы в лице своих начальников.
— Начальники спецслужб? А почему же они так неповоротливы, грузны? Они, по-моему, и шпаги-то не удержат в руках и с самой покладистой кобылой не справятся! И пахнет от них мышиным духом, бумагами и пылью. Ну, не знаю… Какие такие спецслужбы они могут возглавлять? Я не доверила бы им командовать мытьем посуды! Что надо этим господам?
Пожав остроугольными плечами, Фрида ответила: — Не торопитесь, хозяйка! Они сейчас расскажут
Начальники спецслужб в лице трех рыхлощеких мужиков ввалились в приемную и, потрясая подбородками, уставились на Фриду, которая невозмутимо продолжала вязать.
Как так? Не встала смирно? Не приветствует? Не чтит?
Но Фрида невозмутимо губами шевелила, глядя только на рождающийся носок.
— Мы к… к… кхе-кхе, — начал самый смелый.
— К дантисту? — подсказала Фрида.
— К данти… К какому еще дантисту?! — возмутился; он.
— Ну уж не знаю, к какому. Это вам видней, не у меня, у вас ни к черту зубы, — Фрида выглядела попрежнему домашней. — А если вы пришли проситься на прием к колдунье, то так и говорите.
— К ней! Все правильно. О'кей! — ловко встрял в разговор второй, наполовину владевший тремя чужими языками.
Фрида отложила вязанье и поднялась:
— Пойду спрошу. Не сильно ли хозяйка утомилась…
— Ты это брось, бабуля! — попёр на Фриду третий. — Сейчас отдам команду, и будешь со своей хозяйкой надраивать полы в каком-нибудь бараке в Магаданском крае. Мы не шутить приехали! Мы с государственной проблемой.
Тут Фрида на каблуках легко и резко развернулась к начальникам спецслужб, и челюсти у них отвисли.
А как же не отвиснуть? Ведь перед ними стояла молодая, высокая и стройная княжна надменной красоты.
Никаких морщин и плеч сухих. А платье длинное из фиолетового панбархата с жемчужной вышивкой.
— Вы что-то сказали о возрасте моем? — жестоко губы изогнулись, и третий из начальников со свойственной ему смекалкой понял, что голова его повисла на волоске. Одном-единственном.
И что по мановению руки надменной княжны сейчас же этот волос без долгих слов возьмут и перережут.
— Я не о вашем возрасте, а вообще! — он поспешил заверить хозяйку фиолетового платья.
Смерив его презрительно глазами, Фрида заметила:
— Должна сказать, что „вообще“ бывает лишь глупость. Вас это следовало бы знать!..
— Теперь я знаю.
— …А что до государственных проблем… Моя хозяйка не очень любит вмешиваться в них, поскольку, как правило, проблемы эти государства ни коим образом не касаются. А прикрывают делишки ловких чиновников… Но раз уж вы пришли, узнаю у хозяйки… — и с этими словами Фрида исчезла за дверью кабинета.
Переглянувшись, начальники спецслужб вздохнули облегченно и пот утерли. Каждый захотел такую секретаршу завести себе.
А Фрида уже вернулась и повела рукою, приглашая начальников спецслужб войти.
Их встретила, как деготь, темнота, которая казалась еще таинственнее и угрюмей от одинокой свечи, горевшей на письменном столе.
Подойдя к столу, начальники услышали:
— Присаживайтесь, господа.
И только тут увидели пятно лица, мутневшее на заднем плане свечки.
Они расселись на стульях с решетчатыми спинками и мялись, как первоклашки, не выучив урока.