Первый к бою готов!
Шрифт:
Это была правда. Еще там, в Моздоке, мы уже слышали о том, как прошли первые дни войны в Чечне. Они и не могли иначе пройти, потому что привезли сюда не солдат, подготовленных к военным действиям, а солдат, обученных только тротуары метлами мести и бордюры известью красить... Да еще дачи генералам благоустраивать...
Подошел лейтенант Угаров.
– Разрешите, товарищ капитан... – кивнул головой, показывая, что просит меня отойти, чтобы разговаривать без присутствия солдат.
Я отошел.
– Что?
– Чечены перегруппировываются.
– У нас есть еще тридцать пять минут. Если найдем связь, можем вызвать вертолеты...
– Не успеют... Чечены не дадут...
– Два часа... В любом случае продержимся... Чечены тоже на рожон лезть не захотят... Если полезут, один раз хорошо встретим, сразу откатятся... Будут издалека обстреливать... Из минометов...
– Это не лучше...
Я осмотрел позицию беглым взглядом. Отряд основательно закопался. Чтобы нас накрыть, нужно иметь в составе минометных снайперов. А таких даже в подготовленных войсках не сыскать... Миномет – штука не слишком прицельная...
– Не удержимся, товарищ капитан. Лишние жертвы...
Подошел капитан Дмитриенко. Издали заметил, что у нас серьезный разговор, и подошел.
– Лейтенант вот у нас опять труса празднует... – зло высказался я, правильно оценив позицию Угарова. – Снова предлагает не ждать и быстрее бежать с поднятыми руками, чтобы, не приведи боже, чечены не обиделись... Ты что скажешь?
– А он уже предлагал? – Капитан на лейтенанта глянул косо и с пренебрежением.
– Не просто предлагал, а настаивал, как только боевики кольцо замкнули...
– Куда нам спешить... – мрачно рассудил Дмитриенко. – Что здесь смерть, что там смерть... Что в эфире?
– Похоже, наступление на Грозный... Весь эфир забит... Пробуем выйти на разведуправление через посредников...
– Небо светлеет... – Дмитриенко посмотрел на небо. – Хотя бы пару ракетоносцев прорвалось, они бы нам коридор обеспечили...
– А чечены нас в коридоре бы и зажали... – не удержался лейтенант.
Зажглась сигнальная лампочка на рации, стоящей на приеме.
– Товарищ капитан! – обрадованно позвал Онуфриенко. – Есть связь с разведуправлением... Сами нас вызвали...
Я одним прыжком оказался рядом с рацией и схватил наушники с микрофоном.
На связь вышел дежурный по управлению майор, фамилию которого я не разобрал из-за треска в эфире.
– Капитан, ты что там старших офицеров оскорбляешь... – сразу начал он с претензии. – Ладно еще, генерала на месте нет, я на связи оказался...
Вот, значит, откуда связь появилась. Кто-то из тех подполковников не захотел, чтобы его козлом считали. Но иначе он так и не связался бы с разведуправлением. И за это козлу громадное спасибо...
– Товарищ майор, мы в полном окружении, не имеем возможности прорыва, – сразу доложил я обстановку, не желая отвечать на обвинения. – Чечены ведут с нами переговоры о сдаче в плен. Мы по возможности оттягиваем время. Первая
– Я в курсе обстановки, капитан... Что ты хочешь сообщить?
– Я не сообщить хочу, товарищ майор... Я прошу вертолеты... Транспортник и хотя бы пару ракетоносцев, чтобы сделали нам коридор для прорыва к посадочной площадке... У нас сейчас небо проясняется. Если чечены пойдут в атаку, пару часов мы сможем продержаться... Может быть, четыре часа... Но не больше...
– Где я тебе вертолеты найду... – майор сам, как чечен, пошел на меня в атаку. – У меня собственных нету, ни одного за пазухой не прячу... А вся армейская авиация задействована в наступлении... Оказывают поддержку наземным силам... На базу прилетают, только чтобы боекомплект пополнить и дозаправиться... Нет вертолетов...
– А мы, товарищ майор, значит, уже не считаемся наземными силами? Нас уже списали? – я тоже в пассивной обороне не остался.
Разговор был слышен всем.
– База... Два учебных вертолета в бригаде... – подсказал капитан Дмитриенко.
– Ничем помочь не могу, капитан, извини... – голос у майора изменился.
– На базе в бригаде есть два учебных вертолета. Тренировочные, для десантирования...
– Ваша бригада сейчас выбрасывает десант под Грозным... Вертолеты все заняты... Летают с двойной перегрузкой...
– Учебные... – уточнил я. – Не боевые... Учебные способны нас снять... Мы поддержим огнем снизу... Даже без полной посадки, под винтами загрузимся...
– Кой черт разница... Все сейчас задействовали... Горючки не хватает... На каких-то учебных другим керосин возят... Ничем, капитан, помочь не могу... Выкручивайся, как можешь, сам... Под твою ответственность...
– В плен сдаваться или парней положить? – спросил я мрачно, успокоившись отчего-то и сообразив, что спорить и требовать уже бесполезно.
– На твою ответственность... Я же сказал...
Дежурный майор даже такую ответственность на себя взять не решился...
– А генерал когда будет?
– Сегодня еще не было...
– Все. Конец связи... С Новым годом тебя, товарищ майор...
Я передал наушники Онуфриенко. В горле стоял ком, но на душе после этого разговора стало легче. Нас похоронили...
– Уничтожить все коды связи... – приказал я радистам. – Всем объявить – приготовиться к сдаче в плен... Если у кого-то есть письма, еще что-то такое – лучше уничтожить. Документы оставить при себе. Чечены обещают обмен...
– Надо было расстрелять «мальчика с козой»... – сказал лейтенант Угаров, как в спину меня ударил. Специально громко сказал, чтобы все слышали и знали, кто виноват во всем происшедшем. Я на такой подлый удар даже отвечать не стал. Просто встал и пошел в сторону чеченского фланга, туда, где встречался в последний раз с полевым командиром. Без белого флага, положенного переговорщику, пошел... Застрелят, так, может быть, лучше будет...»