Первый к бою готов!

Самаров Сергей Васильевич

Мы вышли на улицу, чтобы поймать машину и добраться до дома Волка, где во дворе остался мой чуть не осиротевший «Хаммер». И я высказал свои сомнения Толяну, который всегда умел рассуждать здраво.

– Не думаю, чтобы на нас началась такая большая охота... – философически почесав затылок, Волк проявил сомнения. – Причины достаточно основательной нет... Угаров не знает, что тетрадь у меня. Считает, что она у Петрова и тот намеревается ею как-то нехорошо распорядиться... Это я сегодня, чесс-слово, без задней мысли, натравил Угарова на подполковника. Кто ж подумать мог, что он на такие резкие действия пойдет... Не из-за чего вроде... Хотя, с другой стороны, он, видимо, знает за собой грешок и считает,

что капитан Петров мог написать об этом в своем дневнике. Но тот не написал, тот к Угарову по-доброму отнесся... Почти по-доброму... Я думал, откровенно говоря, что Угаров просто осложнит менту жизнь, чтобы тот нам не сильно мешал... Чуть-чуть... А в результате моей болтовни... Вот...

– В результате твоей болтовни служба собственной безопасности ментовки потеряла главного фигуранта дела, а мы избавились от дополнительных разборок с самим подполковником и к тому же заработали на этом полтора миллиона баксов...

– Отдадим треть Людмиле Евгеньевне? – неожиданно предложил Волк.

– Отдадим... Только позже, иначе мы ее просто подставить можем... – согласился я и совсем не от жадности предложил отсрочку. Резкое изменение уровня жизни после смерти мужа может привлечь к несчастной женщине ненужное внимание ментов и шакалов. Шакалами я, как человек волчьей породы, именовал людей типа подполковника Петрова и его помощников, с которыми сегодня беседовал возле трансформаторной будки... Под ментами же я подразумевал как раз не таких, как ментовский подполковник Петров, а таких, как ментовские майоры Николаев и Лиходеев... Хотя их я мало знаю...

* * *

Сначала я осмотрел свой «Хаммер», подвергшийся обыску. Там вроде бы даже запасное колесо не стащили и, судя по всему, не слили бензин. А то мне как-то жаловался знакомый, что у него на штрафной стоянке менты машину на запчасти разобрали. Похоже, мои из другого отделения были. Хоть в этом повезло. Но в машине слишком мало места, чтобы обыск мог стать безобразным. Там разбрасывать нечего... Безобразным он был в квартире у Волка, где менты все, что можно уронить, старательно и со вкусом роняли... Да и у меня в квартире происходило то же самое... Посуду, правда, не били...

– Домой сегодня поедешь?

Я почувствовал в вопросе приглашение.

– Наверное, у тебя останусь... – решил. – Вдвоем безопаснее...

– Тогда машины на стоянку поставим...

Это заняло у нас двадцать минут. Причем Волку пришлось звонить подставному хозяину стоянки, чтобы для «Хаммера» нашлось свободное место. И одному из трех ночных сторожей пришлось свою машину выкатить за ворота и освободить место для моей... У «Ниссана Патрол» было свое постоянное место...

До дома мы шли пешком. Несмотря на убедительность доводов Волка, я предпочитал посматривать по сторонам, чтобы не попасть кому-то на мушку. Конечно, если специалисту вздумается убить меня или нас обоих, он это сделает с дистанции без всяких вопросов. Никогда не знаешь, откуда и с какой скоростью может прилететь пуля снайпера. Утешал тот факт, что убийца стрелял в подполковника Петрова из не дешевого «винтореза» и винтовку оставил на месте преступления. Через такое непродолжительное время не просто бывает достать вторую такую же винтовку. А использовать другую, без глушителя, в таком большом городе, как Москва, рискованно. Кто-то может киллера не понять... Из всего этого можно сделать классический вывод – убийца в ближайшие часы не планировал выходить на работу и не намеревался начать «охоту на волков». Следовательно, Волк и я могли спать более-менее спокойно...

И все же спокойствие ко мне не приходило, как оно пришло к Толяну, но я понимал хорошо, отчего такое происходит. Я не имею склонности к выбрасыванию из окна четырнадцатого этажа, когда меня начинает глодать совесть, тем

не менее беспокоила меня предстоящая очная ставка с Анжелиной... Мне будет очень сложно смотреть ей в глаза и говорить, что я не получал никаких денег. И все это под присмотром майора милиции Николаева...

О предстоящей очной ставке я старался не думать, чтобы нервную систему себе не расшатывать, но подсознание выталкивало беспокойство изнутри, и я пытался подыскать другие основания для такого беспокойства, чтобы не думать о настоящей причине...

Надо просто отвлечься... Волк сейчас придумает, как это сделать. Он очень изобретателен в этих вопросах. И я даже знаю, что он изобретет. В холодильнике у него постоянно пополняемые запасы водки, и сохранилась надежда, что менты во время обыска не всю ее выжрали... Но меня такая изобретательность Волка не устроит. Я знаю за собой особенность – утром после изрядной выпивки, даже не имея ничего за душой, начинаешь испытывать комплекс вины. Многократно описанное психологами состояние абстинентного синдрома... А если уж что-то за душой есть, то придется, чтобы избавиться от этого состояния, снова напиться... И так до бесконечности, пока не найдется подходящего окна на четырнадцатом этаже... Значит – этот вариант отпадает... Чуть-чуть выпить для расслабления, но не больше...

2. ВОЛК

И пусть оно не обижается... Оно – это мое отражение в зеркале. Надоело с ним пить. Я лучше с Онуфрием, чесс-слово, несмотря на то, что Онуфрий, когда выпьет, всегда взглядом тяжелеет до уровня удара авиации дальнего действия – каждый взгляд, как бомба весом в несколько тонн. Он сам говорил как-то, помнится, что пьяный себя в зеркало увидел и испугался, чуть не выстрелил. И я его понимаю... Мое отражение, и то, наверное, испугалось бы...

Мы вошли в квартиру, и я ее не узнал...

Конечно, она осталась такой же, какой мы ее покинули. Но я любитель порядка и забыл совершенно, что любопытные менты обыск делали. Они всегда с этим делом справляются феерически, чтобы брызги во все стороны летели... Надо бы порядок навести... Но заниматься уборкой в присутствии друга мне показалось почти порочным. В присутствии друга следует пить водку и разговаривать на общие темы. Общие темы у нас остались с прежних времен, а тут и новых пару ведер добавилось...

Я достал бутылку водки, сообразил на скорую руку закуску и все это на стол выставил под неодобрительный взгляд Онуфрия. Я уже понял, что он желания не имеет под завершение застолья проползти по-пластунски до угла, в котором я ему постелю. А я вот непременно хочу стресс снять... И сниму, несмотря на возражения Онуфрия, прямо в его присутствии...

– Только по маленькой... – предупредил он.

– Уговорил... – я вздохнул, ему поставил рюмку, а себе стакан и налил.

Полную рюмку и полстакана... Я всегда на выпивку крепче был, и двойной дозой меня не прошибешь. Будем так пить, а со стороны кто посмотрит, скажет, что пили одинаково.

– Петрова помянем... – предложил Онуфрий.

Против этого возражений возникнуть не могло, и мы выпили молча.

– Дай мне тетрадь посмотреть... – попросил он.

– Бога ради... Если хочешь, я тебе даже почитаю...

– Почитай... Это лучше, чем водку жрать...

В беспорядке комнаты найти тетрадь оказалось сложно. Пять минут ушло, но все же я нашел – зря, что ли, в разведке служил... Налил себе полный стакан, Онуфрию половину рюмки – перепутал дозы. Я бы и не заметил, но заметил Онуфрий:

– Накачаешься ведь...

Я оплошность увидел, но исправлять не стал.

– Я – по глоточку... Когда вслух читаю, у меня всегда в горле першит, смачивать требуется...

Тетрадь я привычно открыл наугад, на первой попавшейся странице, но ближе к концу, чтобы не читать то, что уже прочитал...