Первый космонавт

Синицын Виктор Владимирович

По улице рядом с домом проходит шоссе. По нему беспре рывно катят повозки, мчатся грузовики, легковушки. Иной шофёр свернёт на обочину, затормозит горячий пыхтящий автомобиль. Подойдя к калитке, крикнет:

— Люди добрые! Нельзя ли водицы испить?

Быстрее всех срывается с места Юра. Приносит кружку с во дой.

Загорелый, чумазый шофёр пьёт воду большими, глотками, а остатки плескает себе на разгорячённую грудь.

— Ну, спасибо, браток, — говорит он, — обратно поеду, обяза тельно прокачу. Идёт?

Юра

знает, что не прокатит. Но не обижается. Понимает — некогда шофёру! Работа. Юре и самому грядки на огороде надо прополоть.

Вечером собирается вся большая семья Гагариных. Приходит мать с фермы. Отец и Валентин убирают инструмент. Бориска складывает свои чурки под печкой.

А Зоя уже накрыла на стол.

Анна Тимофеевна всплёскивает руками.

— Ай да ребята! Ну, молодцы! И ужин готов, и скотина накормлена. Ба! А кто же калитку починил? Никак Валентин? А Зоенька, гляжу, горницу вымыла?..

— Они, они… Кто же ещё! — смеётся довольный отец.

— А чем мои младшенькие занимались?

— Ой, Юрка мне проходу не даёт! — тараторит Зоя. — Учи его и учи… Теперь цифры просит показать. Такой дотошный.

— Правильно делаешь, сынок, — мать ласково смотрит на Юру. — Осенью в школу.

Часто на «огонёк» к ним заглядывает брат отца, дядя Паша. Вот радости ребятам! Души не чают они в своём дядьке. Работает он в колхозе ветеринаром — коров лечит, лошадей. А знает столько, часами можно слушать!

Напьются чаю и — на сеновал. Анна Тимофеевна бросит им подушки, одеяла.

И Бориска — тут как тут:

— И я с вами хочу.

Улягутся, и пошли расспросы: как на заводе работают, какие на свете машины делают, про города, страны…

Слушают дядю Пашу, в ночное небо смотрят. На звёзды, облака.

— Дядя Паша! — спрашивает Юра. — А небо до звёзд достаёт? Дядя Паша и Валентин хохочут.

— Дядя Паша, а что такое звёзды? — опять спрашивает Юра. — Звёзды — это планеты. Как Земля или Луна, — поясняет дя дя Паша. — Только они далеко от нас. Чуешь?

— Чую, — смеётся Юра.

— Мал ещё, — вздыхает дядя Паша. — Подрастёшь — тогда узнаешь!

У Юры — ещё тысяча вопросов. Но Валентин тоже хочет спро сить о чём-то, в бок его толкает. И Юра молчит.

— Дядя Паш! А люди там есть? — задаёт вопрос Валентин.

— Трудно сказать, — поразмыслив, отвечает дядя Паша. — Но, думаю, жизнь на звёздах есть. Не может быть, чтобы одной Земле так повезло!

Юра, согревшись у тёплого бока дядьки, начинает засыпать. Глаза у него слипаются.

ВОЙНА

Было

июньское утро. Мать хлопотала на кухне, Зоя ей по могала.

Вдруг со двора вошёл отец. Лицо у него бледное, растерянное. Домашние никогда его таким не видели.

— Война! — хрипло сказал он. — Война началась…

Мать рухнула на скамью, уткнула лицо в фартук, заплакала.

— Что же это будет? Горе-то народу какое! — запричитала она. Юра и Бориска с испугом смотрели на взрослых. Всхлипнула Зоя. Но словно чего-то забоялась — глянув на отца, прикрыла рот ладошкой. Вбежал Валентин. И будто споткнулся, замер в дверях…

Притихло Клушино.

Утром уходили на войну первые призывники. Ехали подводы, шли парни, взрослые мужчины: кто с деревянным чемоданчиком в руках, кто с вещмешком за плечами.

Пиликала гармошка. Кто-то пел, кто-то пустился в пляс, решив ободрить близких. Но у всех на глазах были слёзы. Уходили на смертный бой с врагом братья, мужья, сыновья…

Улицы опустели. Редко где соберутся ребятишки, затеют игру в «войну». А то всё — дома.

Когда взрослые придут затемно с работы, Юра и Бориска уже спят. К подушке прикоснулись — и готово! Умаялись за день…

Взрослые ужинали молча. Слова не шли. Война всё ближе и ближе подступала к деревне.

А вскоре потянулись через село беженцы. Нескончаемым потоком двигались по шоссе повозки, грузовики, набитые покла жей. Шли женщины, старики, дети. Уходили из родных мест люди. Уходили от врага.

Мать с Зоей выносили на дорогу хлеб, варёную картошку, поили беженцев водой.

Валентин и Юра подолгу стояли у калитки. Брат хмурился. Юра теребил его.

— Куда они? А мы тоже пойдём, да?

— Молчи! — обрывал его Валентин.

Юра умолкал, смотрел во все глаза на бредущих по дороге усталых людей.

ПЕРВЫЙ УРОК

Бывает же такое! Снится Юре сон. Вроде бы Юра лежит и видит: Бориска, брат, тихонько сползает с кровати и крадётся к его школьной сумке. Вытаскивает две новенькие тетрадки, подаренные Зоей. А Юра удивляется: зачем они это ему? Ну конечно, рисовать! Будто не знает Бориска, что Юре идти в школу и ему без этих тетрадок никак нельзя.

Юра кричит, пытается тетрадку отобрать. А Бориска не даёт, толкается…

И тут Юра проснулся. Открыл глаза, а это сестра Зоя его тормошит, будит…

— Юрушка! А Юрушка! — шепчет она. — Вставай! В школу пора.

В школу!

Вмиг Юра вскочил на ноги, схватил рубашку, штанишки.

Юра одевается, а внутри его всё ликует. Ура! В школу! Он идёт в школу! Вот и дождался он своего дня!

За столом Юре уже не сидится: то в окно выглянет — не идут ли ребята? То на ходики на стене взглянет — сколько там осталось?

Зоя рассердилась.

— Не вертись, как юла! Пей молоко. Не опоздаем!