Первый кю
Шрифт:
— Давая уроки?
— Какой сумасшедший заплатит за уроки Го? Баннеги!
Вуку испытал неприятное чувство — Нэк, лучший игрок из всех кого он знал, был азартным игроком!? Его уважение к Нэку, казалось, таяло на глазах. Нэк не мог не заметить расстройство Вука.
— Да, я понимаю, баннеги — не самая правильная вещь. Но и ты пойми парня, который вынужден бороться за выживание. Я умею только одно — играть в Го. Ни образования, ни профессии, как у других. Я просто вынужден был прибегнуть к этому. Затем баннеги помогает мне не только выжить
Вук вынужден был согласиться. Нэк и вправду стал жертвой своей любви к Игре и, безусловно, заслуживал вознаграждения. С этим трудно не согласиться.
— Но ты рискуешь проиграть, ведь нет же гарантированной победы?
— Хороший игрок не проигрывает. Я всё объясню тебе. Но не сегодня. Я на самом деле не хочу говорить о баннеги за два дня до турнира. Это похоже на посещение проститутки за два дня до свадьбы. Не знаешь, как дела у Донга?
— Думаю, что, по крайней мере, он прошел во второй этап. Когда я уходил, он уже выиграл две партии и неплохо стоял в третьей.
— Великолепно. Донг даже может стать профи в этом году. На волне удачи можно очень высоко подняться, даже с такой силой как у Донга. К тому же он действительно очень серьёзно готовился к турниру в прошлом месяце. Разве ты не знал?
Вук понял теперь, почему он не мог застать Донга в клубе — тот сидел дома целыми днями и занимался. Вук вспомнил, как нервничал Донг, когда речь заходила о турнире. Как было бы здорово, если бы Донг и Нэк стали сейчас профи! Вук искренне хотел этого.
БАННЕГИ
Донг дошёл до финала, одержав девять побед. Он был среди восьми новичков, к которым присоединились двое из прошлого турнира, одним из этих двух был Нэк. Три следующих дня десять игроков сражались за звание профи.
Ни Нэк, ни Донг не попали в число двух счастливчиков. Слабым утешением для Донга стало его 4 место — теперь на следующем турнире ему не придётся проходить предварительный отбор. Нэк, возлагавший на этот турнир большие надежды, играл из рук вон плохо. Теперь ему нужно начинать все сначала, как и Вуку — с первого тура.
— В любом случае я буду в армии и не смогу участвовать в турнире, — Нэк пытался шутить, но Вук знал, что на самом деле он плачет. Никогда, по его словам, он больше не будет участвовать в турнирах. Игра была по отношению к Нэку слишком жестока. Ему, вероятно, хотелось поскорей закончить эти отношения, в которых его безграничная любовь к Игре не нашла взаимности.
— Ты можешь подойти в чайную «Дорога» возле трамвайной остановки завтра вечером около восьми? Будет неплохо, если ты проведешь ночь со мной. Можешь это устроить? — Нэк спросил неожиданно, и Вук не сразу нашёлся, что ответить. но сказал, что попробует — ему хотелось что-нибудь сделать для Нэка.
Разрешение заниматься в круглосуточной библиотеке было получено у отца очень легко — тот поразился добровольному рвению сына к занятиям и даже дал Вуку денег, чтобы он мог перекусить.
На следующий день после обеда Вук направился в библиотеку. Там он переоделся, повесил форменную курточку на спинку стула. Это было предосторожностью на тот случай, если господин Квон вдруг зайдёт проверить. Вук оставил книги на столе открытыми и вышел из библиотеки, репетируя возможную сцену: «Ты, должно быть, заглянул, когда я вышел перекусить».
Вук был уверен, что из-за комендантского часа господин Квон вернётся домой до полуночи. Вся затея выглядела рискованно, но Вук был готов принять любое наказание, если его план провалится. Вполне возможно, что эта просьба Нэка к нему была последней, и сейчас Вук сделал бы для него всё что угодно.
Нэк ждал Вука в «Дороге».
— Хорошо, что пришёл. Я хотел тебе показать… Это тоже часть Игры.
— Что ты мне покажешь? — Вука разбирало любопытство.
— Баннеги, — Нэк ухмыльнулся.
— Баннеги? Где? — Вук окинул взглядом зал чайной, словно хотел найти людей, играющих в баннеги.
Я хочу, чтобы ты сегодня посмотрел, как я буду играть. Я получил разрешение от своего противника.
— Ты будешь играть в клубе?
— Нет… Невозможно играть на большие ставки в клубе. Мы будем играть в мотеле «Семь звёзд» через дорогу отсюда.
Вук никогда не был в мотеле, и перспектива пугала его. А если придёт полиция? Нэк, не замечал беспокойства Вука, объяснял правила:
— Бан, равняется десяти очкам территории. Так что выигрыш от 1 до 10 очков — это один бан, от 11 до 20 — два бана и т. д.
Обычно количество банов ограничивается десятью, иначе говоря, манбан. Таким образом, наименьшее количество очков, которое принесет тебе манбан, равно 91. Победи ты с большим отрывом, хоть в три сотни очков, всё равно это только манбан. Теперь — самое важное в баннеги — перед началом игры обе стороны обязаны положить под доску сумму, равную манбану. Это не позволит проигрывающему продолжать игру после того, как у него закончатся все деньги. Таким образом, если у игрока в карманах пусто и ему приходится лезть под доску, баннеги заканчивается.
— Какой сегодня баннеги?
— Пять тысяч, одна тысяча.
— Пятитысячный банк и тысяча за бан? Тогда манбан должен равняться 15 тысячам!
Удивление Вука было естественным: начальная зарплата, которую получал выпускник университета в крупной фирме, равнялась примерно 30 тысячам вонам в месяц. Вук вспомнил газетные статьи об облавах, устроенных на участников азартных игр, с фотографиями игроков и конфискованных денег. Глядя на обеспокоенного Вука, Нэк улыбнулся.
— Расслабься: местный сержант частенько туда захаживает стрельнуть денег на сигареты. К тому же сегодня там будет судья.