Первый линзмен
Шрифт:
– Многие из вас тяготятся своим преступным ремеслом и охотно порвали бы с пиратством. Сейчас вам предоставляется возможность покончить с прошлым ценой не слишком строгого наказания, - заключил свою речь Киннисон.
– Я совершенно уверен в том, что те, кто взойдут на борт госпитального корабля, чтобы возвратить его Галактическому Патрулю, в большинстве случаев отделаются легкими приговорами. Мисс Мак-Дугалл - старшая медсестра, офицер Галактического Патруля. Попросим ее сказать, что она думает по этому поводу.
– Я могу утверждать нечто большее, - заявила она.
– Я не
– А откуда вам это известно?
– спросил один из пиратов.
– Ведь мы, как принято у вас говорить, кучка негодяев и мерзавцев.
– Знаю, - просто сказала Мак-Дугалл.
– Откуда мне известно, объяснить трудно, но я твердо знаю, что будет именно так. Можете поверить мне на слово.
– Пусть те из вас, кто готов отправиться с нами, выстроятся здесь, - указал Киннисон и быстро прошел вдоль строя, читая в умах людей. Многим из них он жестом приказал вернуться. Это были те, кто либо задумал измену, либо был закоренелым преступником. Все отобранные были искренны в своем желании навсегда покинуть ряды пиратов, куда их привело или стечение обстоятельств, или какой-то порок. Каждому прошедшему проверку Киннисон вручил оружие из личного арсенала командира базы.
Набрав экипаж, линзмен открыл ближайший к стоянке госпитального корабля выход, уничтожил пульт управления, чтобы выход нельзя было закрыть, и повернулся к пиратам.
– Заместитель командира Кримский! Как старший по званию вы вступаете в командование базой, - сообщил Киннисон.
– Я отнюдь не собираюсь отдавать вам приказы, но хочу сообщить кое о чем. Первое, я не устанавливаю никаких сроков, в течение которых вы не должны выходить отсюда. Советую только не приближаться к нам, пока мы будем следовать отсюда к госпитальному кораблю: это опасно для вашей жизни. Второе, у вас нет ни одного корабля, способного обеспечить вам преимущество в космическом пространстве. Болты на опорах главных излучателей всех боевых кораблей срезаны, и вашим механикам, как бы быстро они ни работали, понадобится не менее двух часов, чтобы смонтировать новые излучатели или закрепить старые. Третье, ровно через два с половиной часа на вашей планете произойдет сильнейшее землетрясение - семь толчков, после которого от базы останутся только воспоминания.
– Землетрясение! Да вы просто блефуете, Блейксли! Уж это-то не в ваших силах!
– Возможно, не совсем обычное землетрясение, но нечто весьма на него похожее. Если вы думаете, что я блефую, - подождите, пока не убедитесь сами. Но здравый смысл должен подсказать вам, что я говорю правду. Должен признаться, что сначала я хотел уничтожить вас всех без предупреждения, но потом передумал и решил оставить в живых. Должен же кто-нибудь представить Гельмуту точный доклад о том, что произошло на базе. Хотел бы я видеть его в тот момент, когда он узнает, как легко удалось провести его одному человеку и как далека от совершенства система защиты на его базах, но, к сожалению,
Когда вся группа быстрым шагом направилась к госпитальному кораблю, Мак, несколько приотстав, поравнялась с Блейксли, замыкавшим шествие, и спросила шепотом:
– Ким, где вы?
– Я присоединюсь к вам в следующем коридоре. Постарайтесь держаться в голове группы и будьте готовы бежать, как только я скажу.
Когда группа прошла следующий коридор, откуда-то сбоку вышла фигура в темно-серой кожаной униформе, несшая в руках какой-то необычайно тяжелый предмет. Киннисон - а это был он собственной персоной - опустил предмет на пол и, крикнув: "Бегите!" - повернул рычажок, после чего бросился бежать сам. Вслед ему из механизма ударили струи нестерпимого жара. Перед ним на некотором расстоянии бежали Блейксли и Мак-Дугалл.
– Как же я рада видеть вас, Ким!
– искренне проговорила девушка, когда линзмен присоединился к замыкающим, и все трое несколько замедлили бег.
– А что это за штуку вы там установили?
– Ничего особенного, обычную тепловую бомбу KJ4Z. Особого вреда она не причинит. Просто расплавит стены туннеля, и он перестанет существовать, чтобы те, кто остался, не могли помешать нам благополучно добраться до нашего корабля.
– А что это вы говорили о землетрясении?
– поинтересовалась Мак-Дугалл, и в ее голосе послышались едва заметные нотки разочарования.
– Блефовали?
– Вряд ли это можно назвать блефом, - возразил Киннисон.
– В течение двух с половиной часов ничего не произойдет, но в назначенное время кое-что здесь случится.
– А что именно?
– Вы напоминаете мне любопытную кошку. Впрочем, никаких секретов здесь нет. Насколько я могу судить, речь идет о трех бомбах на гидрите лития, заложенных в таких местах, где их разрушительное действие скажется особенно сильно, и установленных на одновременную детонацию. Но вот мы и пришли. Не говорите никому, что я здесь.
Поднявшись на борт корабля, Киннисон скрылся в одной из кают, предоставив Блейксли командовать кораблем. Экипаж был разделен на вахты, и корабль стартовал. После непродолжительной остановки (нужно было захватить с собой спидстер Киннисона) легли на прежний курс, и Блейксли, передав управление Крепделлу, пилоту, зашел в каюту к Кшшисону.
Там линзмен снял свой контроль над разумом Блейксли, оставив лишь память о происшедшем. В течение нескольких минут Блейксли был как в тумане, но поборол слабость и протянул Киннисоиу руку:
– Очень рад встрече с вами, линзмен. Благодарю. Скажу только, что после того, как я погряз в этих гнусных делах, мне никак не удавалось…
– Я знаю все, - успокоил его Киннисон, - именно поэтому я и остановил свой выбор на вас. Ваше подсознание совсем не сопротивлялось. Командуйте кораблем вплоть до самой Земли. А сейчас удалите всех из поста управления, кроме Кренделла.
– Знаете, что мне только что пришло в голову?
– воскликнул Блейксли, когда Киннисон присоединился к двум офицерам за пультом управления.
– Вы, должно быть, тот самый линзмен, который в последнее время доставил Гельмуту немало неприятностей.