Первый меч

Вективус Лорд

— Спор предлагаю я, выиграешь если, уйти можешь, — сами собой всплыли слова патриарха Ордена. На первый взгляд, вроде простейшее условие — вырастить цветок — на деле оказалось невыполнимым. Экспертиза семечка, проведённая в Храме, показала, что оно мертво. Однако Йода заверил в обратном, что задача очень даже выполнима. По возвращении наведаюсь в Агро-корпус, там ребята акк-пса съели на этом, подскажут, как росток пустить. Но всё равно чую подвох, со старика станется что-то такое выкинуть.

И всё-таки альчака уникальная техника, приём, повышающий связь с Силой.

Что-то подобное используют матукаи, точнее, у них есть свой аналог, но если верить словам Каалы Риси, то альчака в разы лучше. А боевая медитация матукаев слишком ограничена в применении и не так многофункциональна. Поэтому, всё ещё находясь

под воздействием техники, мои способности были в разы усилены. Я лучше ощущал окружающих, чувствовал потоки Силы и увереннее ими управлял. И на ходу старался наполнить семечко живой Силой. Однако в один момент повышенная чувствительность помогла мне заметить движение в стороне. Обернувшись, я заметил безликого джедая в белом плаще и маске, подзывающего меня. И как только я обратил на него внимание, он тут же скрылся за поворотом. Посмотрев на удаляющуюся группу во главе с Каалой, я подумал, что ничего страшного не случится, если я сверну в сторону. Тут же все свои. Но, сделав шаг в сторону скрывшегося джедая, а потом следующий, я задумался, а был ли здесь этот поворот, ведь тоннель вроде шёл без ответвлений. Однако подумал об этом слишком поздно. Возвращаться оказалось некуда, за спиной образовалась сплошная стена льда, а впереди доносились шаркающие шаги робота. Поэтому, наплевав на предосторожность, я сильнее погрузился в альчаку и поспешил убрать семечко обратно в карман, а то ещё потерять его не хватало.

А между тем, шаги все приближались и из-за поворота вышел знакомый мне дроид устаревшего образца с плоской головой в виде летающей тарелки и инверсионным мышлением.

— Тринадцатый, ты что здесь забыл?

— Простите, мастер, — приблизился он ко мне, — такова моя программа.

И, расслышав характерное шипение светового меча, я перехватил робота за манипулятор, чувствуя, как в живот проникает обжигающий луч.

«А ведь Каала Риси, права, в этот день меня ожидает много новых впечатлений».

Глава 17

У каждого народа бытует своя байка о некоем злодее. Кто-то пугает детей забраком красного цвета кожи c ужасными костяными наростами на голове. Другой расскажет про безумного ситха, помешанного на пытках и извращениях. А третий напугает ребёнка джедаем, который проникнет в дом в ночное время и унесёт дитя в свой Храм, откуда никто ещё не возвращался. Разумным свойственно придумывать страшилки и пугать ими любимых чад. Но есть в этом мире один фантастический злодей, боятся которого, пожалуй, больше, чем кого-либо. Потому что угроза от него более реальна, чем от позабытых ситхов или далёких джедаев, о которых слышно разве что по голонету. И мне повезло столкнуться с ним, почувствовать реальную боль от светового меча. Испытать жёсткость металлического корпуса. И увидеть безумный огонёк в глазах, поднявшего бунт, искусственного интеллекта.

Надежда ещё теплилась, что это всё лишь сон или иллюзия. И сейчас я проснусь в каюте корабля или, возможно, в медицинском центре. Там симпатичная джедай-целитель попеняет на слабый молодой организм, что довёл себя до потери сознания. И, облегчённо вздохнув, я откинусь на спинку кровати, удивляясь таким достоверным видениям. Но ничего не менялось. Я всё ещё стоял перед роботом, а он протыкал меня мечом, молчаливо и грустно. Меня всегда удивляла мимика этого дроида. Какими-то незначительными изменениями зрачков, рта, движениями бровей или лёгким наклоном головы Тринадцатый мог показать любую эмоцию. Общаясь с ним, мне всегда казалось, что говорю с каким странным, но разумным существом. Способным не только думать, но и испытывать эмоции. Нередко, беседуя с ним, перед ответом дроид выдерживал короткую паузу, будто хотел сказать что-то другое, съязвить или посмеяться, но, обдумав, отвечал проще. В данный момент мой спарринг-партнёр по фехтованию всем своим видом показывал сожаление.

Наверное, из-за сочувствия, с которым меня убивали. А может, причиной стало чувство расплавленного металла в животе. Или стойкий запах озона от светового меча. Всё это вселило во мне молчаливое упрямство, с которым я, сильнее насаживаясь на луч, сделал шаг навстречу. Будто поднимаясь на вершину горы, подтягивался на верёвке и шагал по вертикальной стене. Только вместо стены под ногами скользил ледяной пол, канат заменила рука Тринадцатого, а

вершиной стала его шея. Подобно альпинисту, сделав последний рывок, я расщёлкнул пластину, закрывающую провода, и, схватив головной кабель, соединяющий корпус с головой, вырвал его на остатках сил.

Безумный огонь из глаз робота потух, спустя бесконечно долгую секунду, и тело дроида пошло рябью, после чего растворилось бесследно. А я упал. Уткнулся лбом в лёд, царапая его руками, не в силах вздохнуть. От боли лёгкие свело спазмом, а в ушах бил набат. Каждый удар бешено стучащего сердца синхронно отдавал по вискам. Согнувшись в три погибели, я уже был готов биться головой об лёд, когда эта пытка наконец закончилась, тяжесть, сдавившая грудь, отпустила, и я смог вздохнуть. Следом отступила и боль.

Вздох ледяного воздуха взбодрил не хуже выпитого огуречного рассола с похмелья. А в области живота не обнаружилось ни подпалины, ни раны от меча. Вставал я с трудом, физически в целом ощущал себя хорошо, но морально вымотанным. А после меня пробило на глупое «хи-хи». Тоннель продолжал манить своей таинственностью, а стена за спиной никуда не исчезла. «Сила» не отпускала. Даже время на комлинке стояло на месте, поэтому определить, как долго я бился в судорогах от боли не мог. Казалось, прошло минимум половина часа, но реальность, думаю, скромнее. Секунды, максимум десяток. Тринадцатого отключил на адреналине, а после уже словил полный букет ощущений. Как результат дрожащие руки и трясущиеся колени. Или это всё от альчаки. Как бы то ни было, выбора мне просто не оставляли, дорога вела только в одну сторону, без возможности вернуться. Происходящее мне чем-то напоминало прохождение данжа из компьютерной ролевой игры. Тринадцатый стал первым боссом подземелья, а впереди должен быть главный противник, а вместе с ним и награда за победу или поражение.

Под ногами скрипел иней. При выдохе изо рта валил густой пар. А лицо жгло холодом так, будто я окунулся им в раскалённую сковородку. Почему-то ожидал, что каждый шаг будет сопровождаться гулким эхом по туннелю. Но откуда ему тут взяться? Вокруг снег и лёд, а они отлично гасят звуки и не дают им разбегаться отзвуком по подземному коридору. В результате шёл я в тишине, слыша лишь хруст снега под ногами. Оптимизм снижало то, что кто-то посторонний двигался навстречу. Но стоило остановиться, и неизвестный замирал вместе со мной. Моментами хотелось сорваться и помчаться вперёд, чтобы наконец закончить всё это, но я себя сдерживал.

«Нет страстей — есть ясность мыслей».

Так учит нас кодекс джедаев. Нам всегда повторяли, что не следует бежать на поводу у эмоций. Джедай, действующий в спешке, теряет объективность, а следом допускает ошибки. Джедай всегда должен оставаться хладнокровным. «Одолевают эмоции если, остановитесь», — повторяла нам наставница. И я останавливался, а следом с опозданием в один шаг вставал на месте кто-то другой.

Тоннель местами изгибался по дуге, заходя то в одну, то в другую сторону, но ориентировано держался одного направления, всё дальше уводя меня от выхода. Первый раз я удивился, когда встретил первое ответвление. Два совершенно одинаковых пещерных коридора, пересекающиеся друг с другом впереди. Отличались лишь тем, что один вёл вверх, а второй спускался вниз. Остановившись перед ними, я внимательно их рассмотрел и не нашёл других отличий. Снег, лед и растущие из стен кристаллы, что освещали мне путь. На Илуме они образовывались подобно растениям, только вместо солнца и тепла им требовался холод. Да и время зарождения одного такого кристалла занимало века. Они и являлись местной фауной, создававшей пригодную для дыхания атмосферу. Не найдя других отличий, я попробовал довериться интуиции. Сила направляла меня в левый тоннель, в то время как в правом я ощутил сопротивление и некоторое беспокойство. Но всё это больше походило на некую мышеловку, первый тоннель слишком заманчивый, чтобы не быть ловушкой. А во втором интуиция вопила об опасностях. Очень похоже на выбор между лёгким и трудным путём. Подъёмом или спуском. С той же аналогией, что спускаться с горы всегда легче, как и скатываться во тьму. Разница лишь в том, будешь ты скатываться в пропасть, радостно причмокивая при этом губами, или отчаянно цепляться за выступы, так же как взбираться вверх, с удовольствием преодолевая трудности или заставляя себя подтягиваться через силу.