Первый особого назначения
Шрифт:
— Пончику первое задание, — перебил Женька. — За то, что вчера от нас ушел. Завтра утром поколотить Гошку Рукомойникова.
— Вот еще! — испугался Пончик. — Говорили — полезное.
— А это разве не полезное, — поддержал Женькину шутку Степка. — Гошку поколотить — самое полезное дело.
— Ух, он ему и надает! — засмеялся Мишка.
— Кто кому!
— Ну, конечно, наш храбрый, наш несравненный Пончик этому несчастному слабосильному Гошке! — торжественно объявил Женька.
Все засмеялись. А
— Андрей сказал, что нам задания не нужны. Мы — штаб.
— А кого командиром выберем? — спросил Олег.
— Ясно, Андрея, — сказал Степка.
— Нужно еще какой-нибудь пароль придумать, — проговорил Вовка, — чтобы свои друг друга узнавали.
— Правильно! — немедленно подхватил Женька. — Пароль надо. А то идет, к примеру, Пончик. Я ему — пароль! А он — ни бе ни ме. Разве я его узнаю?
Шептались долго. До тех пор, пока не хлопнула дверь в одном из подъездов. Послышались тяжелые шаги, и чей-то голос негромко позвал:
— Степан, это ты там, что ли?
— Я, — откликнулся Степка и объяснил шепотом: — Это отец. Домой пора.
Он скрылся в темноте, и притихшие ребята слышали голос Степкиного отца:
— Где это ты пропадаешь?
В ответ прозвучал взволнованный Степкин голос:
— Мы, папка, красный уголок ремонтируем. У нас теперь есть пионерский отряд. Особого назначения…
За Степкой разошлись все. На улице прощались напоминая:
— Так завтра…
— В половине девятого…
И вот наступило это «завтра». И Пончик мчался во весь дух, чтобы не опоздать.
Вовка все-таки опоздал. Ребята все были уже в красном уголке. Тихон Фомич тоже пришел. Не было только Андрея. Пончик узнал, что рано утром он заходил к Степке, отдал ему ключ от красного уголка и сказал, чтобы часа два поработали без него: ему срочно надо сходить по делу.
В этот день стены начали оклеивать обоями. Сначала решили оклеить маленькую комнатку — свою, отрядную. В двери протиснулись сразу всей гурьбой и остановились на пороге. Сегодня эта комнатушка показалась Степке не такой, как вчера. И не мудрено. Наверно, совсем по-иному смотрели на нее и другие ребята. Ведь это была теперь их собственная комната, комната штаба отряда.
— Вот тут можно столик поставить, — хозяйственно рассуждала Таня. — А тут — надо полочку для книг.
— Для каких книг? — удивился Мишка.
— Ясно, для каких, — объяснил Женька. — У нас будет своя отрядная библиотека.
— А тут, — показал Костя на место против двери, — тут будет возвышение. А на нем — горн, барабан и флажок.
— Еще бы шкаф какой-нибудь, — произнес Олег. — Надо же куда-нибудь всякие игры складывать. Игры должны быть обязательно.
— И где мы все это возьмем? — вздохнула Оля.
— А давайте притащим с нашего чердака
— Первый раз слышу от Пончика дельные слова! — воскликнул Женька. — Верно! Принесем и починим!
— Кто починит?
— Мы! Что, не сумеем, что ли?
— Сумел один такой! Тут настоящие мастера нужны. Столяры…
— А стенд когда делали в классе? Славка Прокофьев подставки для стенда выстругал!..
За работу в это утро взялись с особенным рвением. Тихон Фомич начал показывать, как нужно нарезать обои; Кузя и Пончик принялись разводить сырой крахмал, а Степка, так как он жил ближе всех, схватил ведро и побежал домой за кипятком, чтобы заварить клейстер.
Пока вода закипала, Степка с воодушевлением рассказывал матери и соседке про ремонт красного уголка и про то, что у них во дворе теперь будет пионерский отряд.
— Отряд, отряд, — сказала мать. — Ты смотри, как рубашку-то измазюкал.
— Ничего, мам, — ответил Степка. — Она старая.
Вода, наконец, вскипела. Степка схватил рваную варежку, чтобы не обжечься, и потащил ведро в красный уголок. Там только его и ждали.
— Что же ты долго так?
— Мы уж все обои нарезали.
— Давай скорей ведро!
Придерживая ведро за донышко варежкой, Степка начал лить кипяток в разведенный крахмал. Пончик и Кузя перемешивали густеющий клейстер палками. Тихон Фомич внимательно следил за наполняющимся ведром.
— Хватит, — остановил он Степку и, сунув палец в студенистую, прозрачную массу, растер ее на ладони. — Хорош. Можно клеить!
Первый обойный лист! Его надо наклеить особенно точно и ровно. Ведь по нему, как по правофланговому в строю, будут равняться остальные куски. Осторожно придерживая полосу обоев за верхние концы, Женька стал взбираться на стремянку. За ним следили с затаенным дыханием, как следят за акробатами в цирке, которые под куполом прыгают с одной трапеции на другую. Нижний край листа держал Олег. Оля, Таня и Костя стояли с сухими тряпками наготове. Тихон Фомич сказал, что обои, как только они коснутся стены, сейчас же нужно растереть тряпками, чтобы лист приклеился плотно и надежно.
Женька аккуратно наложил обойную полосу на «подстил» и, тотчас же схватив тряпку, сам стал прижимать обои к стене. Ему бросились помогать Таня, Оля и Костя. Они так энергично терли бумагу, что, пожалуй, не вмешайся Тихон Фомич, протерли бы ее до дырок.
— Хорошо, хватит, — сказал старый мастер.
Женька слез со стремянки и отодвинул ее в сторону, чтобы полюбоваться, как выглядит этот первый наклеенный обойный лист. И вдруг полоса зашуршала, покоробилась, верхний ее край отстал от стены, и она, свернувшись в рулон, накрыла Пончика, который так и остался стоять, боясь пошевелиться.