Первый особого назначения
Шрифт:
— Валяй на чистой, — согласился Андрей. — Надо будет, еще бумаги достанем.
Лешка перевернул лист, положив его чистой стороной вверх, прижал уголки камешками, за которыми сбегали во двор Степка и Женька, поставил перед собою стакан с водой, на дне которого толстым слоем зеленела осевшая краска, взял карандаш и с неудовольствием оглянулся на молчаливо толпившихся позади ребят. Андрей, поймав этот взгляд, заторопил зрителей:
— А ну-ка, давайте, ребята, не будем ему мешать. Художники не любят, когда
За обедом Степка так спешил, будто бы его кто-нибудь подстегивал. Уж очень интересно было посмотреть, как рисует Лешка Хворин. Подумать только — Хворин, Гошкин дружок, — и вдруг художник!.. Степка решил как бы случайно заглянуть в красный уголок. Не прогонит же его Лешка! Тем более, что он, Степка, начальник штаба, заместитель командира отряда и, может быть, даже обязан посмотреть, как у Хворина двигается дело. К тому же если он придет один, то не очень помешает Лешке. Конечно, Андрей прав: кому приятно, если у него стоят над душой? Степка и сам этого терпеть не мог.
Чуть не подавившись черносливиной, Степка допил компот и помчался во двор. Конечно, никто еще не пришел! Он — первый. Но тут из окон красного уголка донесся хохот. Опешив, Степка сбежал по ступенькам и распахнул дверь.
Лешки в красном уголке не было. Но зато у газетного листа толпились Женька, Таня, Оля, Олег, Мишка Кутырин и Кузя. Они хохотали, подталкивая друг друга локтями.
— Ой, Степа, иди скорее сюда! — закричала Таня, вытирая выступившие на глазах веселые слезы. — Смотри, что тут Лешка нарисовал!
Степка подумал было, что у Лешки ничего не получилось. Но, подойдя, обомлел.
Нет, Лешка рисовал замечательно! Вот носатый — это, конечно, пьяница: бутылка выглядывает из кармана. А рядом с ним, в кепке, похожий на Гошку, — наверно, хулиган. Он схватил за ногу усатого дядьку с громадным разинутым ртом и бешеными глазами, должно быть скандалиста. Вслед за усатым катилась куда-то кубарем тощая тетка с длиннющим языком. Посмотришь на такую и сразу скажешь — сплетница. Снизу вверх по листу наискосок, словно взвиваясь в синее небо, бежала надпись: «Ракета». И ракета, длинная, острая, была нарисована. Буквы словно вырывались у нее из хвостовой части огненными языками. А фигурки кувыркались, будто сметенные вихрем, катились по бумаге, нелепые и смешные.
— Ракета… — вслух прочитал Степка. — Почему «Ракета»? Мы же придумали «Шило»!
— А «Ракета» лучше! Лучше! — загалдели ребята.
— Конечно, лучше, — подхватил Женька. — «Шило» неправильно. Это в сапожной мастерской стенгазета может называться «Шило». Или еще «Дратва». А тут — «Ракета». Мчится ракета в коммунизм. А эти все летят с нее кубарем.
— Вот это рисует! — раздался позади ребят восхищенный возглас. — Вот это да!
Впервые Степка услышал, чтобы Пончик был чем-то удивлен. Впрочем,
— Но Лютиков все-таки рисует лучше.
На Вовку набросились все сразу.
— Кто лучше? Лютиков? Да он рисовать не умеет. А Лешка — это талант.
Поднялся невообразимый шум. В споре никто не заметил, как в комнате появились Андрей и Лешка.
— Ну как, братки, нравится? — спросил Андрей, и спорщики сразу замолчали. Но тотчас же голоса грянули с новой силой.
— Нравится!
— Здорово!
— Прямо как Кукрыниксы!
— А название почему переменили?
— А где неплательщик?
Андрей засмеялся.
— Тише, тише, сейчас все объясню. Название «Ракета» придумали мы с Лешей. Шило ведь инструмент довольно древний. Устарел. А вот ракета мчится прямым путем в будущее.
— Ага! Что я говорил! — обрадовался Женька. — Мчится в коммунизм и всякое барахло с пути сметает!
— Правильно, — подтвердил Андрей. — Леша нарисовал и хулигана, и сплетницу, и скандалиста, и пьяницу… А неплательщика мы решили не рисовать.
— А Яков Гаврилович не рассердится? — озабоченно спросила Оля.
— Может быть, и рассердится, — ответил Андрей. — Но мы ему объясним, что неплательщик — это явление редкое. Один, может, на всю улицу нашелся, а уж его — в заголовок. Можно просто карикатуру нарисовать.
— На него бы самого карикатуру нарисовать, — фыркнул Женька. — До сих пор уголок не открыт!
— Вот что, братки, — сказал Андрей. — Надо нам назначить разведчиков.
— Каких разведчиков? Зачем?
— Разведчиков, — повторил Андрей. — Какой же отряд без разведки? Разведчики должны первыми узнавать, где у нас на улице происходят беспорядки. Понятно?
— Понятно! — в восторге закричал Пончик. — Я буду разведчиком!
— Хорош разведчик! — засмеялся Женька. — Увидит хулигана и под доски залезет.
— Стоп! — сказал Андрей и поднял руку. — Я еще не все сказал. Разведчики будут у нас специальными корреспондентами газеты. Они станут доставлять материалы для заметок и карикатур. И, между прочим, Женя, я не вижу ничего смешного в том, что Вова хочет стать разведчиком. Он парень шустрый. Глазастый…
Пончик с таким торжеством взглянул на Женьку, словно хотел сказать: «Ага! Вот я какой!..»
Тут со всех сторон загремело:
— И я хочу! И я!.. И меня тоже назначьте!..
— По-моему, так, — объяснил Андрей. — Разведчиком можно выбрать Кузю Парамонова. Он недавно себя уже проявил. Не побоялся Гошки и побежал за ним, чтобы проследить, куда попадут наши инструменты. Затем… Затем — Чмоков. Пусть разведчиками будут Женя Зажицкий и Таня Левченко. На первое время хватит. А по мере того как наш отряд будет увеличиваться, прибавится и разведчиков. Правильно?