Первый поцелуй

Юрьенен Сергей

– Если б ты знал, как я хочу, чтоб этого бы не было. Но это есть. И что теперь мне делать?

Тихо,

чтобы не спугнуть, я говорю:

– Вали отсюда.

Он нависает – красный от эмоций на жаре. Конечно, жалко: ему к ним возвращаться, праздновать и сосу – как говорит Хрущев – существовать. До самого прощального костра.

– Ну? А то поцелую?

Осинка, в ужасе отпущенная, распрямляется.

В руках удилище. Неровности его. Пупырышки. Натянутая сухость кожуры. Слышу я только собственный свой пульс. Солнце блестит на гладком перекате, а подо

мной тень. Поплавок дрогнул – сердце замирает. Тихо поплыл. Как резко вдруг уходит под поверхность. Я вскакиваю, подсекаю, выдергиваю из воды упругость и ловлю метко посланное самому себе сверкающее серебро, которое начинает биться в кулаке – чешуйчато и обдавая брызгами. Пальцы не сходятся, такой большой голавль – если, конечно, это он. Бьется, смотрит глазом и разевает ротик – рваный и прозрачный. Приоткрывает пурпур, раздувая жабры.

Я выпускаю его обратно.

Вслед удочку.

Копьём!

Мюнхен. Прага