Первый пользователь. Книга 2

Сластин Артем

Ужаснувшись интеллектуальному уровню сограждан, я закрыл браузер и решил прогуляться по вечерним улицам Москвы, проветрив мысли и голову. Проверил температуру на улице, накинул куртку с капюшоном и вышел из комплекса, оказавшись среди прогуливающейся по вечерним улицам молодежи.

В голове не было особого плана действий, но миллионы на карточке требовали, чтобы я начал срочно их тратить и остановив проезжавшее такси, я поехал на Патриаршие пруды. Место, раньше считавшееся интеллигентным, куда приходили коренные горожане и приезжие гости столицы для степенного отдыха и кормления живущих птиц, в последние два десятилетия стало именем нарицательным. Патрики, как их стали называть сокращенно, притягивали как людей с деньгами, так и отчаянно под них маскирующихся

приезжих, берущих дорогую одежду в прокат, щедро приправляя все это дело охочими до денег молоденькими девушками. Дорогие машины, золотая молодежь и тысячи людей развлекались там начиная с вечера пятницы и до конца выходных дней, привлекая пристальное внимание прессы. Там можно было легко встретить как восходящие звезды шоу бизнеса, и, если повезет, познакомиться с ними, так и уже известных мэтров, приехавших в дорогие клубы в желании развеяться. Раньше я нечасто бывал в этом месте, игнорируя ночную жизнь города и стремясь сначала достичь чего-то в жизни, но легкие деньги, оказавшиеся на счету, вскружили голову, пробудив интерес к этой стороне жизни.

Приехав на место, расплатился с таксистом и сразу же зашел в ближайший бар, взял виски и залпом опрокинув стакан, отправился дальше. Все происходящее со мной в последнее время сильно давило на разум я чувствовал потребность выплеснуть все это. Хоть я и не подавал виду, но предательство человека, который мне нравился, сильно подкосило меня, а то, что я не завел здесь друзей, не дало мне возможности рассказать это кому-либо. Так я и держал все в себе, варясь в котле эмоций. И поэтому решение, напиться и натворить глупостей, было принято мною единогласно в моем же лице.

Коктейль за коктейлем, во встречающихся по пути барах заливались в мое горло, но повышенное практически в два раза телосложение делало задачу гораздо сложнее. Но сложнее, не значит невыполнимее. И уже после очередного стакана я смутно осознавал, что делаю, продолжая механически пить дальше.

Пришел в себя я в каком-то переулке, где меня, прижав к стене, обыскивали бородатые парни, одетые зимой в кожаные куртки. Но выработанное еще в первые дни правило, на автомате убирать все вещи в инвентарь, не дали им возможности найти хоть что-нибудь.

Обозленное дитя гор, гортанно выкрикнув оскорбление, и разозленное отсутствием наличных у меня с собой, занесло кулак в попытке ударить. Организм, увидевший опасность, получил адреналиновую бурю, прокатившуюся по венам и взбодрившую меня, и я, отклонив лицо от удара, мягко схватил кулак, двигающийся для меня как в замедленном режиме и дернул его вниз, заставив неудавшегося грабителя провалиться и удариться лбом о стену, от которой я уже отошел.

— Эй ребята, что происходит. Вам то, что от меня надо? — Спросил я у стоящих напротив кавказцев.

— Ээээ брат, ты нас обидел, вон Рамиля зачем-то ударил, хотя он тебе помочь хотел. Деньги давай которые ты нам должен и целым останешься.

— Какие еще деньги?

— Ты мне на ногу в баре наступил, ботинки дорогие испортились, компенсировать надо. — На неплохом русском вклинился в беседу стоящий чуть правее парень.

Я глянул на его ноги, и они, словно дожидаясь пока я отвлекусь, толпой бросились в драку.

— Ладно. Сами же напросились. Я ведь просто хотел напиться.

В голове слегка шумело от выпитого, но я вполне себя контролировал, осознавая, что это не монстры и использовать на них навыки точно нельзя. Поэтому шагнул чуть вперед и вбок, от совершившего бросок в ноги бородача, сопроводил его пинком, помогая так же встретиться со стеной, как и его незадачливому другу, сейчас держащемуся за разбитый нос.

Оставшиеся двое любители легкой наживы бросились на меня, в попытке схватить за одежду, но в моем восприятии я успевал реагировать на все их движения, с легкостью уходя в сторону и ударил каждого раскрытой ладонью по лицу, немного опасаясь калечить. Все-таки здесь все в камерах и незаметно избавиться от трупов в центре Москвы, даже с учетом новых возможностей не так просто. Вылетевшие зубы и сломанные челюсти

показали мне, что я все-таки перестарался с ударом. Высокая скорость, с которой двигалась рука, превратила обычную пощечину в мощный нокаутирующий удар, сразу вырубивший обоих нападавших.

Раздавшийся вой полицейских сирен заставил двоих, еще остававшихся на ногах парней подхватиться и броситься прочь из переулка, оставив меня с двумя валяющимися в отключке нападавшими.

— Стоять, не двигаться. Руки вверх!

— Да чтоб… Опять? — Протянул я, смотря на целящегося в меня из пистолета полицейского.

Глава 8

Глава 8:

— Погоди сержант. Спокойно. — Из собравшейся на происшествие толпы вышел мужчина, подошел к полицейскому и достав из внутреннего кармана удостоверение, предъявил ему. — Я свидетель, вот этих пострадавших забирай и оформляй. Парень здесь ни при чем.

— Нет. Я должен всех задержать. — Воспротивился сотрудник, даже не обративший внимание на красную книжечку, которую ему практически сунули в нос. — Тем более, тут минимум средние телесные, так что это уже уголовка.

Мужчина, попытавшийся за меня вступиться, огляделся, увидел устремленные на конфликт многочисленные взгляды и отойдя в сторону, достал старый сенсорный телефон и начал кому-то звонить.

— Руки за голову, лицом к стене! — Скомандовал мне сержант.

Выполнив его требования, я задумался о том, что в последнее время слишком часто попадаю в прицел родных правоохранительных органов. До того, как все это случилось, у меня не было с ними ни одного столкновения в жизни. Да у меня даже документы никогда не проверяли и за рулем машины останавливали всего пару раз, а тут за две недели уже успел побывать в СИЗО, посидеть в камере и теперь есть маленький, но шанс сесть за уголовку. Нет, я, конечно, понимал, что неприметный человек, сейчас звонящий начальству в сторонке, сотрудник спецслужб, приставленный присматривать за мной и почему-то не пресекший происшествие. И что в этот раз, ситуацию быстро разрешат, не позволив государственной машине в лице органов исполнительной власти даже начать процедуры по этому делу, и поэтому особо не сопротивлялся, даже не пытаясь сказать, что это меня пытались ограбить.

Так и получилось, что уже через минуту, как только на моих руках защелкнулись наручники, со стороны улицы раздался короткий требовательный сигнал клаксона и через расступившуюся толпу подъехал еще один экипаж полиции, из которого вышел сотрудник в звании майора и забрав ключи у сержанта, тут же освободил мои запястья от браслетов.

— Вы свободны товарищ Андреев. Попрошу только, завтра вас подъехать в участок как сможете и дать показания против этих грабителей. — Он уставился на сержанта и наорал на него. — А ты чего стоишь дебил?! Бегом ищи убежавших подельников. Нашел кого арестовывать. По-твоему это он на четверых напал что ли?

Сержант козырнул, убрал пистолет и со своим напарником бегом бросились в дворы, на поиски убежавших, следуя за кровавыми каплями на снегу.

— Максим. — Подошел ко мне сотрудник органов, пропустивший начало конфликта. — Давайте я вас отвезу домой. Мне кажется, что сегодня для вас хватит уже приключений.

— Ладно. — Махнул я рукой. — Поехали.

* * *

Вялотекущий конфликт, продолжающийся уже не первое десятилетие на землях Африканского континента, после большой мясорубки в Конго не утихал, периодически подбрасывая в котел войны новые дрова в виде человеческих жизней. Более пяти миллионов жертв, погибших в начале двадцать первого века, оставили после себя слишком большое количество ненависти, чтобы спокойно дать ей утихнуть. Тотальная нищета, желание определенных группировок наложить загребущие руки на природные ресурсы континента, доступность оружия и разобщенность центральных властей стран участников конфликтов, давало слишком большой простор для возможностей силовых методов решения проблем.