Первый раз в первый класс, или Любовь вне расписания
Шрифт:
— Мама? — Варя выбежала вслед за мной. — Ты куда?
Катерина обернулась с видом, будто ее застали врасплох. Но после натянула сладкую улыбку и направилась к дочке.
— Варюша, солнышко, маме пора уезжать, — засюсюкала она снова. — Очень срочные дела. Но я скоро приеду опять проведать тебя и привезу много-много подарков. Не скучай, ладно? — она чмокнула опешившую Варю, оставив на ее щеке розовый след от помады. — Учись хорошо, не болей, слушайся папу и… Машу, — улыбочку получила и я, отчего чуть сдержалась, чтобы не выплеснуть на нее все свое негодование. — А я буду звонить
От спешки она чуть не грохнулась вместе с багажом с лестницы, но тут вовремя подоспел Василий, подхватив обоих. Нина тоже появилась в прихожей, с любопытством наблюдая за происходящим.
— Всем счастливо оставаться! — крикнула напоследок Катерина и выкатилась с чемоданами во двор.
Василий на этот раз не кинулся ей на помощь, а остался наблюдать за ее бегством с крыльца. У ворот Катерину уже ждало такси, куда она заскочила пулей — и поминай как звали!
— Да уж, крысы бегут с корабля, — пробормотала Нина, пряча довольную улыбку.
Я же посмотрела на Варю. Лобик нахмурен, губу закусила. Значит, расстроилась все-таки. И как таких матерей земля носит?.. Жаль, Денис этого не видит...
— А давай…— я собралась подбодрить Варю, предложив ей одно из наших любимых развлечений, но она сама вдруг ринулась вниз по лестнице.
— Варь, куда ты? — заволновалась я.
— Заберу у Нины Смоки, — отозвалась она, одаривая меня улыбкой.
И я улыбнулась в ответ: такая маленькая, а уже умеет держать удар. И все же пусть в ее жизни больше не будет таких ударов и предательств близких людей…
Спали мы этой ночью все вместе и в моей кровати: я, Варя и Смоки. А до этого долго, почти до полуночи, болтали, играли и ели пирожки с яблоками, которые Нина оперативно испекла к вечернему чаю.
А утром, когда я вновь примчалась в больницу, узнала еще одну хорошую новость от Галины Михайловны:
— Доктор сказал, что сегодня Дениса попробуют вывести из комы…
Глава 31
— Лекарство, что обеспечивало медикаментозный сон, отменено. Через минут пятнадцать он должен очнуться, — обрадовал нас доктор после обеда. — Только не ждите от него особой активности. Еще день-два может наблюдаться постнаркозная депрессия. То есть больной будет вялым, сонливым, не совсем адекватно воспринимать действительность, ему трудно будет говорить. Поэтому не пугайтесь, это нормально. Ну и наберитесь терпения…
— Георгий Романович, — на пороге палаты показалась медсестра, — там полиция пришла, интересуются, как скоро можно будет допросить Серебрякова.
— Они ведь мне уже звонили! — раздраженно отозвался доктор, направляясь к дверям. — Я им все объяснил про его состояние!
У меня же сердце так и заныло от предчувствия очередных неприятностей.
— Кажется, это то, о чем вы рассказывали, — судорожный вздох вырвался из груди Галины Михайловны. — Но почему именно сейчас?
Я действительно уже успела рассказать маме Дениса все,
В какой-то момент показалось, что голоса в коридоре стали громче, и Галина Михайловна не выдержала:
— Пойду посмотрю, что там такое! Ни стыда, ни совести у них… Как стервятники, честное слово! Человеку в себя прийти не дают!..
Мое внутреннее напряжение тоже усилилось, грудную клетку будто тисками сдавило. Теперь я переживала не только за Дениса, который вот-вот должен был проснуться, но и о том, что происходит за пределами палаты. Я направилась было к двери, чтобы послушать, о чем там разговор, как вдруг Денис шевельнулся и издал тихий стон.
— Наконец-то, — я бросилась к нему. — Наконец-то…
Он чуть приоткрыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на мне, но после вновь устало сомкнул веки.
— Денис, это я, Маша, ты слышишь меня? — я дотронулась до его плеча.
Он шумно сглотнул, поморщился и вновь попытался открыть глаза.
— Что такое? Тебе больно? — заволновалась я. — Сейчас… Потерпи, позову врача…
— Георгий Романович, — я тут же выскочила за дверь, — Денис очнулся…
— Уже? — улыбка озарила лицо Галины Михайловны, и она ринулась в палату следом за доктором.
Я тоже хотела вернуться, однако меня задержали.
— Уделите нам пару минут.
Двое мужчин, один высокий неопределенного возраста и такой же безликой внешности, второй — брюнет до тридцати с впалыми щеками и острыми карими глазами. Полицейские.
— Уголовный розыск, — безликий сунул мне под нос «корочку». — Нам необходимо задать вам несколько вопросов.
— Но…— я непроизвольно попятилась от них.
— Это ненадолго, — голос брюнета звучал мягче.
Он в этой паре за «доброго» полицейского?
— Хорошо, — понимая, что иного выхода у меня нет, сдалась я.
Потом же пришла мысль, что, возможно, все это и к лучшему. Может, стоит им про Катерину рассказать и этого Антона?
Медсестра предоставила полицейским свой стол на посту, где мы и разместились. Сперва у меня уточнили имя-фамилию и кем прихожусь Серебрякову. Моя должность «няни» их заинтересовала, и вопросы стали более конкретными. Знакома ли я с кем-то из сотрудников компании «Вега-строй»? Заводил ли Денис какие-либо разговоры о работе дома? Не происходило ли каких странностей незадолго до несчастного случая?
— Нет, разве что его бывшая жена приехала погостить, — ответила я на последний вопрос. — Без предупреждения.
— И? — брюнет выжидающе приподнял бровь. — Вам что-то показалось странным в ее поведении?
И я, все-таки решившись, кивнула:
— Возможно, — а после рассказала все, что услышала и узнала за последние дни. Про визит Антона в больницу тоже упомянула.
Брюнет внимательно меня слушал, а безликий записывал мои слова в блокнот на спирали.
— Тогда последний вопрос, Мария Дмитриевна, и мы вас отпустим, — произнес потом «добрый» полицейский. — Фамилия Решетников вам что-то говорит? Вадим Решетников.