Первый рейд Гелеарр

Саргарус Александр

— Но как можно мысленно создавать порталы? Технически — это возможно, но…

Она не договорила. Потому что смотрела на энергетическую сферу, сформировавшуюся над ладонью Джессики.

— Ты уверена?

— Я… я видела такое раньше!

— С чего ты взяла?

— Потому что я не удивленна. Зрелище завораживающие… но мне знакомое!

— Ну, наконец-то хоть что-то. Значит так, девочка, слушай внимательно. У тебя есть выбор: либо ты едешь со мной, и я тебе объясняю все, что тебе нужно знать, либо ты возвращаешься к своим родителям. Что произойдет во втором случае, я судить не возьмусь, а ты можешь уповать на что

хочешь. Я считаю, что ребенка ты лишишься, но ты можешь мне и не поверить. Твое право, только потом не плачься, что тебя не предупреждали. Если ты едешь со мной, то ты узнаешь многое о своей забытой жизни, о том, кто отец твоего ребенка и что главное — ты родишь этого ребенка в любом случае. Но если ты остаешься со мной, то есть несколько условий.

— А я все думала, где же подвох…

— Условие первое — ты ничего не выпытываешь. Все узнаешь, когда положено будет, но не надо давить на жалость или пытаться уговорить кого либо. Условие второе — ты не пытаешься сбежать. К тебе не будут относиться плохо. Но по некоторым причинам ты можешь попытаться свалить. Причем иногда даже не по своему желанию.

— Как это?

— Сложно объяснить тебе сейчас, пока кое-что из своей биографии ты забыла. Условие третье — ты автоматически разрешаешь делать с собой все, что будет нужно для достижения цели, даже поймать тебя, если вдруг ты нарушишь второе условие. Вреда тебе или твоему ребенку не будет никакого — это железное обещание, но для того, чтобы кое-что вспомнить, тебе придется пройти кое-какие испытания, возможно физические тоже. Условие четвертое — все время, которое ты пробудешь у нас, не будет никакой связи с родителями. И последнее — никаких оговорок к предыдущим условиям.

— Фактически ты предлагаешь мне сдаться в плен на милость победителя.

— Я тебя еще не побеждала. А кормят у нас хорошо, и бить тебя никто не будет…

— Очень смешно!

— А я вроде бы не смеюсь. И еще — ты пробудешь у нас ровно столько, сколько будет нужно, а потом будешь вольна идти на все четыре стороны.

— А если после всего я все-таки уйду к родителям?

— Да пожалуйста! Однако я уверена, что к моменту, как мы закончим, твое личное мнение об окружающем тебя мире очень сильно изменится, и ты к ним просто не вернешься.

— Знаешь… я, наверно, все-таки пойду…

— Уверена?

— Да… нет… не знаю… но то, что предлагаешь ты — авантюра, а я еще от прошлой амнезию не вылечила… явно.

— Сама до города дойдешь?

— Думаю, да.

— Ну, иди.

Каролина вышла из машины, немного не веря в то, что ее так просто отпускают, повернулась и пошла обратно, в сторону города. Но пройдя около полусотни шагов, она обернулась. Джессика не уезжала. Но и не смотрела ей вслед. Она просто ждала. Ждала явно ее возвращения. Каролина посмотрела на развалины города вдалеке и погладила свой живот. Вновь обернувшись, девушка увидела, что Джессика все еще не двинулась с места. Каролина неуверенно прошла еще десять шагов вперед, но машина так и не тронулась.

«Что же делать?» — думала Каролина. «Что если запись все-таки поддельная, что если корабль упал не случайно? Что если у этой странной особы свои планы на нее, а ее беременностью она только манипулирует?» Но подсознание, не объясняясь с сознанием, толкало ее обратно, к машине. Не приводя никаких доводов, почему оно верит этой… Джессике. Каролина медленно двинулась обратно. Подходя

к машине, она заметила, что Джессика даже в зеркало заднего вида не смотрит, а просто уставилась в какую-то точку впереди.

— А что, если я узнаю, что запись все-таки была фальшивая? — спросила Каролина, встав напротив Джессики рядом со своим сиденьем.

— Я докажу тебе, что она не фальшивая.

— Так докажи сейчас!

— Нет, все мои доказательства будут в конце пути. Помнишь — никаких оговорок.

— Я не знаю… сознательно, я хочу уйти… но подсознательно что-то меня останавливает.

— А в этом ничего удивительного нет. Сознанию твоему недели две отроду. А подсознание было с тобой всю твою жизнь. Потому что подсознание — это система выработанных привычек и навыков, благодаря которым ты дожила до теперешнего времени. Они не забываются даже при амнезии. Ибо потеряв подсознание, ты наверняка разучилась бы даже говорить и стала бы просто животным. Если не растением. Оно всегда вытаскивало тебя из сложных ситуаций, когда разум сдавался или не знал, что делать. Доказательством этому есть опять же то, что ты их все пережила и для тебя есть сегодняшний день. Поверь своему подсознанию и у тебя будет и завтрашний.

— Не знаю… скажи мне что-нибудь еще, чего я не знаю из своей прошлой жизни…

— Это нарушение первого и пятого условий.

— А я их еще и не принимала!

— Ну, хорошо… твои родители… они тебе вовсе не родители.

— Э-э-э… не смешно.

— А я вроде бы и не смеюсь.

— С чего ты взяла?

— Нет-нет-нет, доказательства в конце пути.

— Так если это… правда… то и Чарли выходит мне вовсе и не брат?

— В общем-то, да. Однако это может означать и нечто другое.

— Что?

— Что ему они тоже не родители. А если уж начистоту, то смотреть надо еще шире. По отношению к Чарли возможно справедливы оба вывода.

— Как… это?

— Все ответы там, впереди.

Каролина помялась немного и спросила:

— Сколько это все займет времени?

— Ну, вынашивать тебе еще месяцев семь, так что на раньше можешь не рассчитывать.

— А если я захочу уйти на сносях? Тогда технически уже выкидыш будет подозрителен…

— Да? А кто в здравом уме тебя отпустит на сносях?

— А на машине?

— А неудачные роды тоже можно подстроить за не хрен делать! И хорош торговаться. Ты либо принимаешь все условия, либо не принимаешь ни одного. Других вариантов выбора я не предоставляю, и предоставлять не собираюсь.

Каролина села обратно на свое сиденье и пристегнулась.

— Ты принимаешь все условия? — спросила Джессика.

— Ну я же села…

— Ты принимаешь все условия?

— Слушай, ты откуда такая дотошная взялась?

— Сашу помнишь?

— Ну да.

— Вот пообщаешься с ним пару лет и не такой будешь. И не съезжай с темы. Ты принимаешь или не принимаешь все условия?

— Хорошо, хорошо, принимаю я их!

— Точно? Все пять?

— Точно.

— Все пять?

— Да, все пять. Отстань уже.

Машина тронулась с места.

— Скажи, ты ведь знала, что я вернусь? — спросила Каролина. — Ты же поэтому не уезжала?

— Это не важно.

— А что в твоем понимании вообще важно?

— Важно, что ты сделала свой выбор. А не уезжала я, чтобы не лишить тебя его.