Первый шаг Некроманта. Том 2
Шрифт:
В общем, первый блин комом, но так я понял, что Сумеречные гемы на самом деле впитывают в себя магическую энергию людей и таким образом активируют закрытие врат.
Концентрацию мне сбили, кинув сухую корягу в спину. Я чуть не улетел внутрь Бреши! Не счесть того количества матерщины, что я излил на стаю мускулистых двухметровых обезьян, влезших так не вовремя. Они были методично перебиты и втоптаны в осенний грунт.
Оставшись без транспорта, посреди опасного леса, я бродил до самого вечера, пока не наткнулся на группу магов, возвращавшихся с миссии. Они-то и подобрали меня.
Мешки с гемами испарились.
Домой вернулся голодный и злой. Обезьяны, конечно, дали мне ещё один процентиль, и теперь я мог загнать тень ровно до пятнадцати, как и хотел, но амбиции будто принижали мои успехи. Пришлось сесть и всё хорошенько обдумать. Причина нашлась весьма скоро — это последствия манавсплеска.
Моя прошлая и нынешняя жизнь смешались, и создавалось ощущение топтания на месте, тогда как я стремительно рос вверх. Отпустив эту ситуацию и похвалив себя за проделанную работу, я очистился от тревог и стал мыслить рациональней. Недалёк тот день, когда Бреши будут щёлкаться как орешки, надо только грамотно к этому подойти и серьёзно попотеть.
Рунический нож не слабо так помог мне в драках, и я намеревался разузнать секрет его изготовления.
Подарок от Бенкендорфа был щедрым — огромный набор фокусировочных камней, реагентов и ювелирки. Всё это пришло как раз в тот вечер, когда я ушёл на свидание. Шпик знал, чем угодить. Подношения принял Семён, а когда я вернулся домой под утро, то сразу понял, куда их пристроить.
Мы освежили мастерскую Гольдштейнов! Да я приехал со всем этим скарбом к зачаровальне Ривки, и первым делом наша компания навела там порядок. Убрали весь хлам, подмели, вымыли полы, поправили и обновили вывеску, даже немного мебели прикупили.
Ицхак радовался больше всех и суетился, помогая нам расставлять обновки. Им вдвоём с сестрой было сложно управляться с мастерской. По словам брата, Ривка очень старалась сохранить учение предков, ведь умерший отец взял с неё клятву. Вот она и погрузилась в руническую магию и стала рассеянной. Слишком большой объём усилий требовался для запоминания кучи символов.
Из-за этого продажи стремительно упали. Молодой мастер не успевала работать сразу на два фронта, разрываясь между данью уважения отцу и заботой о младшем брате. Начались проблемы, а за ними и чёрная полоса. Они еле сводили концы с концами, распродавая старые запасы зачарованных предметов.
Покупать болванки тоже дело дорогое. Это ножи стоили от ста рублей, а вот нормальные мечи под «тридцадки» и «сороковки» требовали больших вложений. Свыше пяти тысяч за клинок и не факт, что он зачаруется.
Награда за удачный артефакт всё покрывала, но это крайне нервное занятие. В общем, дом Гольдштейнов опустился на самое дно и приторговывал теперь только низким процентилем, потому что так безопасней.
Однако проблема в том, что жизнь в Бастионе — штука недешёвая. Тут на всё, включая еду, ненормальные ценники. Так что моё появление стало спасением для двух сирот.
Сама Ривка умалчивала проблему — это Ицхак поделился, когда мы шли с ним покупать стулья. Ещё я выяснил, что моя новая подруга очень талантлива в своём ремесле. В детстве она стремительно шла вверх по процентилям и была маленьким гением. Вся семья гордилась
Но во время перевозки реагентов из Вологды в Бастион на её родителей напала банда некромантов-отступников и присвоила богатый товар себе, а ремесленников пустили в расход.
С их смертью оплачивать место силы и учёбу стало невозможно. От голода ребят спасли запасы земляных артефактов, сделанных на всякий случай отцом. У девушки для её возраста был сильный атрибут воды — пятьдесят единиц. Она принялась зачаровывать оружие сама и старалась поддерживать двойной ассортимент в лавке, но неправильная стратегия продаж и несколько неудач кряду пошатнули всё дело.
Вместо того чтобы штамповать гарантированные двадцадки, девушка метила в сороковки и полтинники, считая, что так они с братом разом решат все проблемы. Ицхак был ещё совсем мелкий и не обладал въедливым умом торгаша, как сейчас, потому не смог удержать сестру от ошибки.
Я подумал и решил сделать на этом месте свой филиал — так не придётся выбивать дорогостоящую лицензию на торговлю в Бастионе. С Ривкой мы сели и поговорили по душам, заключив партнёрство, как это было со Скаржинским, только на несколько иных условиях.
— Ты раскроешь технику рунического зачарования и возьмёшь мой товар на реализацию. Всё, что ты создашь сама — твоё, я не лезу в это. С продажи каждого моего артефакта предлагаю пять процентов от его стоимости, — я сделал на это поправку, чтобы в случае чего мастерская не загнулась вот как сейчас из-за чёрной полосы, ну и чтобы был стимул продавать именно мои лоты. Вполне справедливая практика.
— Хорошо, Артём, если честно, я даже рада, — выдохнула девушка. — Я вот уже год топчусь на одном месте, я так устала — больше не могу этим заниматься, — она неожиданно расплакалась и уткнулась мне лицом в плечо.
Она достигла без чьей-либо помощи семнадцати рунических процентилей! Обычно Ривка была сдержанной и как бы отстранённой, но такое чувство, что её прорвало. Она долго плакала, и вместе с этими слезами приходило облегчение.
— Я продолжу дело твоего отца, не переживай, — я уже показал ей через ауроскоп, что шагнул за грань человеческих возможностей. — Мы зайдём так далеко, что он будет гордиться тобой. Можешь выдохнуть, всё закончилось, — я погладил её по спине.
На самом деле в столь юном возрасте достичь подобных высот — это феноменально. Она упёрлась в барьер своих возможностей, который, может быть, и поддался бы через десятилетия упорного труда, но какой ценой? Годами прожитой зря жизни, ради маленького шажка. Это не то, ради чего стоит гробить себя.
«Ты бы угробил», — сказал внутренний голос.
Да я бы смог, но я целитель, способный жить дольше, чем кто-либо, к тому же я мужчина. Мы созданы, чтобы бросать вызовы и преодолевать трудности. Такова наша природа. А здесь хрупкая девушка с малолетним братом в придачу. Условия не то чтобы идеальные.
После этого разговора у неё будто гора с плеч свалилась. А я провёл с ней ещё один вечер и на следующий день отправился в злосчастную авантюру с Брешью.
Сейчас я сидел за столом и вспоминал события двух прошедших дней, бесстыдно поглощая неимоверное количество еды. Семён только и успевал таскать блюда с трактирной кухни ко мне в комнату и пустые тарелки обратно. Ломоносов медленно цедил вино и обдумывал услышанную историю.