Первый шаг Некроманта. Том 4
Шрифт:
Так вот, зная всё это, у меня не возникало чувства, что пять рождающихся друг за другом Брешей — это какая-то досадная случайность. И все они ограничивались одним местом.
«Потому Клирикрос и не отговаривал меня ехать обратно», — завершил я свою мысль, трясясь в седле. — «Демонический бык Тур’Загал в Муроме и, судя по всему, замышляет какую-то пакость».
Глава 18
Разговор с Софи
Взаимосвязь Тур’Загала и возникновение пяти подряд Брешей прослеживалась чётко. Возможно, сыновья Обскуриана могут как-то
В Громовец я приехал быстро и заглянул в знакомый круглосуточный постоялый двор, где была приличная конюшня. Там с широкого барского плеча отстегнул десятку мальчишке-конюху и, поправив козырёк треуголки, решительно двинулся в сторону книжного дома Уваровых.
После военного городка обычные мирные поселения в глубинке казались такими сонными и размеренными, что хотелось всем дать пинка и спросить: «Какого чёрта?» Но это с непривычки. Там, где сейчас ликвидаторы боролись за будущее своей страны, жизнь кипела вовсю. Некогда было рассиживаться: по улицам бегали мальчишки и торгаши, постоянный поток новоприбывших вызывал недопонимания и ссоры, потом примирения и бурные попойки. Люди приходили и уходили, а зачастую и туда, где суета заканчивалась навсегда.
К красивой светящейся вывеске «Книжный дом УваровЪ» добавилась ещё и новенькая дубовая дверь, явно созданная мастером своего дела и отполированная до мягкого блеска. В центре красовался овальный медальон, вырезанный из цельного куска дерева с изображением мифологических сцен. С него смотрели стилизованные фигуры людей и животных.
«Не бедствует, однако», — сказал я себе и постучал кулаком, зная, что Софи вечно заберётся ночью куда-нибудь в самый глухой угол библиотеки и перебирает там своё бумажное богатство. Внутри стояла звенящая тишина, тогда я опять занёс кулак и заметил, что на ручке имеется дверной молоток в форме кольца, которое удерживается в клюве совы. Звук от удара получился громким, и вскоре с той стороны послышалось шевеление.
Металлическая створка приоткрылась, и на меня посмотрела пара любопытных женских глаз.
— Вам кого? Мы закрыты.
Я улыбнулся и снял треуголку.
— А так?
Девушка застыла, но вскоре щёлкнул замок, и я смог увидеть её во весь рост. На голове аккуратный платок, глаза невыспавшиеся, усталые, длинная коричневая юбка доставала до самых щиколоток, а на мешковатой рубашке неизменно закатаны рукава. Всё скромно и максимально удобно. Судя по всему, она готовилась отходить ко сну.
Уварова внимательно осмотрела меня с ног до головы, но обниматься не спешила, поэтому я убрал руки в карманы и без приглашения вошёл внутрь, как это обычно делал. Девушка заперла дверь и прошла следом к громоздкому дедовскому столу, где мы часто любили есть, болтать и заниматься всякими непотребствами.
Внутри многое поменялось, но самое главное — мне тут не слишком-то и рады оказались.
— Почему на письмо не ответила? — спросил я, бросая головной убор на кресло, а сам плюхнулся на столешницу.
—
«М-да», — но примерно такой реакции я и ожидал, потому не поехал к ней сразу.
Если бы не письма от Феликса, что девчонка вела себя скромно в моё отсутствие, я бы сюда не пожаловал, но верность — то качество, которое я высоко ценил у женщин. Будем честны, этим же отплатить им не мог, но для меня, как для мужчины, были те, с которыми хотелось построить крепкую семью, и те, которых забывал на следующее утро. Софи определённо из первых.
— Мириться пришёл, — прямо ответил я. — В жёны хочу тебя взять.
— Пф-ф, — закатила она глаза и отвернулась, но я заметил, что тело её при этом откликнулось, облизнула губу и с видимым усилием сглотнула, чтобы голос казался уверенней, а не пересохшим. — Уже бегу, в очередь встала. Такой ты кобель, мне даже жалко эту Ривку, наплёл девке с три короба и был таков, женишок.
— Её тоже в жёны возьму, — пожал я плечами, — но сейчас разговор о тебе.
Её как будто накачали возмущением, Софи даже забыла, как дышать от такой наглости.
— Ты издеваешься надо мной, Артём? Я тебе не какая-то там игрушка: пришёл, потрогал и положил в ящик к другим. Я человек, понимаешь? И требую к себе уважительного отношения. Многожёнство в эти критерии не входит, я не хочу быть на вторых ролях где-то там. Мне нужен мой мужчина, полностью и никак иначе. Делить я его ни с кем не буду, а теперь, будь добр, уйди, пожалуйста. У меня плохое настроение.
Я спрыгнул со стола и надвинул на лоб треуголку, но когда проходил мимо, остановился практически в пяти сантиметрах от неё, настолько близко, что видна была родинка на её шее, чуть ниже воротника.
— Я ещё зайду, а ты подумай. Ривка не гордая, место первой жены уступит.
— Вот и иди к своей Ривке, а меня оставь в покое, — немного надтреснутым голосом сказала она.
Я не стал больше ничего говорить, потому что увидел, как она еле сдерживается, в уголках глаз подозрительно блестело. Просто вышел и закрыл за собой дверь, дав ей побыть наедине с собой.
Софи собственница, жуткая ревнивица, хоть и старалась этого не показывать, понимая, как это мне может не понравиться, но я также знал, что она искренне и честно любила меня. Впрочем, как и я её.
«Нужно время», — сказал я себе, но на душе всё равно кошки скребли, поэтому я решил выпустить пар другим доступным человечеству способом помимо секса — через старое доброе ультранасилие. Благо в Громовце для этого была отличная груша для битья.
Родовое имение Пронских.
— Юрий Бенедиктович, Юрий Бенедиктович, вставайте!
— А, что? — разлепил глаза глава рода Пронских, опять ему не давали нормально заснуть подчинённые, всё им приходилось разжёвывать, что и как, осточертели! — Войди, Игнат, чего орёшь через дверь? А ты свали на хрен отсюда, — он пнул ногой шлюху, что развалилась на всю кровать, и та обиженно заскулила. — Я сказал, пошла вон!