Первый шедевр
Шрифт:
– Что мне сделать? Просто скажи!
– Перестань быть светом.
– Я не понимаю…
– Перестань быть светом! – спокойствие ушло из Голоса, он стал властным и требовательным.
Тело женщины извивалось в безумных конвульсиях. Она выгибалась, пытаясь нащупать пол под ногами, она до крови прокусила губы, и теперь ее ночнушка покрывалась маленькими красными капельками. Она безумно мотала головой, волосы спутались, больше походя на какую-то мокрую мочалку. Чем дольше он медлил, тем сильнее окрашивалась в красный ее светлая ночнушка. Брызги летели
– Сколько ты готов смотреть на это? Прояви милосердие, черт тебя побери! Прекрати его страдания! Перестань быть светом!
Конвульсии женщины перестали походить на человеческие. Так умирают раненые рептилии. Не люди!
– Так умирает детство, Грегори. Перестань быть светом! – в нетерпении требовал Голос.
И он перестал. Темнота. Вязкая, осязаемая, теплая. Звуки не прекратились, где-то там внизу все еще слышны попытки вдохнуть хотя бы немного воздуха, там внизу безумием скрипит кожаный ремень, на котором висело тело матери маленького Грегори. Но, по крайней мере, этого теперь не было видно.
– У тебя прекрасно получилось, Грегори. Добро пожаловать в Пустоту.
Утреннее солнце, заполнившее гостиную, назойливо пыталось просочиться сквозь веки. Тело было тяжелым и теплым, мышцы полностью расслаблены – Грег впервые хорошо выспался за последние несколько дней, его сознание освободилось от хаотичных мыслей. Грегори перевернулся, разлепив, наконец-то, глаза.
– Проснись и пой, вонючка! – Тим сидел на корточках возле дивана, как непоседливый ребенок в ожидании пробуждения своих родителей. – Думаешь, раз ты охеренно выспался, я покину твою бесполезную жизнь?
Вместе с образом мертвого вора в голову вернулись все воспоминания последних суток. Грег отодрал тело от дивана и направился в душ. Пальцы втирали шампунь в кожу головы, ногтями отдирали неотмытые ранее кусочки запекшейся крови Тима. Грег растирал мочалкой кожу, пока та не начала саднить, в слив вместе с серой пеной уходили его страхи и терзания. Кажется, впервые за столь долгое время он более-менее представлял, что ему надо делать. Тим стоял за стеклом, скрестив руки на груди и нервно отбивая ногой по кафелю.
Грег старался не обращать на него внимание. Этот… призрак – он здесь временно. Нужно только избавиться от тела, скрученного в полиэтилене в подвале дома сэра Стоуна. Вывезти его вон из дома, засыпать щелоком и залить водой. Дальше простой химический процесс сделает всю грязную работу за него.
– Где ты найдешь столько щелока? Думаешь, в Вирджинии есть магазинчик «Все для избавления от трупов»?
Грегори не ответил Тиму. Он вытерся полотенцем, накинул халат и пошел вновь осматривать первый этаж. Кровь на светлых стенах уже свернулась – придется повозиться со шпателем или растворителем. То же самое с полом, но он хотя бы лакированный – можно пройтись тряпкой с отбеливателем. С этими мыслями Грег отправился готовить завтрак и заваривать кофе. Из-за вчерашнего нервного обеда завтрак оказался скудным – надо закупиться на пару дней вперед.
В полдень
Он не был уверен, что у продавца вообще найдется хоть немного щелока, но очень на это надеялся. В голове крутился рассказ Иезекииля, который как-то буднично и разочарованно объяснил, как растворяет тушки мертвых животных. Будто в тот момент он осознал, что шутка Грегори о трупе в подвале оказалась совсем не шуткой.
Грег рассчитал, что для уничтожения трупа ему потребуется 100 фунтов едкого натра. Но в магазинчике нашелся только один пакет на 50 фунтов, но и ему Грег был несказанно рад. Также он захватил несколько бутылок отбеливателя, пару бутылок средства для прочистки труб, полдюжины бутыльков уксуса, пачку огромных мешков для уборки сада, жидкость для розжига.
Платить только наличными. Никаких разговоров с продавцом. Не называть имени. Прикинуться обычным работягой, которому надо навести порядок в доме богатенького ублюдка. Тем более, что это практически правда. За прилавком был приветливый пожилой джентльмен с бейджем на груди – Джонатан Уорд. Грегори поприветствовал его, выкладывая свои покупки на небольшой стол с кассой.
– Отличный сегодня день, мистер. Давно не было такого теплого лета, – продавец приветливо улыбнулся, пытаясь завязать диалог.
Грегори ответил натянутой улыбкой, а мужчина продолжил:
– Варите мыло?
– Ч-что? – мерзкое чувство кольнуло куда-то в печенку Грега.
– Мыло. Моя жена увлеклась мыловарением, когда вышла на пенсию. В Вирджинии сейчас это какое-то повальное увлечение…
– Нет, я не варю мыло, – отрезал Грег.
– Давай, скажи для чего тебе нужен весь твой набор химика-любителя, – оживился Тим.
Грегори попытался сгладить углы, немного поменяв тембр голоса:
– В хозяйском подвале потравили крыс, сейчас там целый шерстяной ковер. Надо навести уборку.
– Кого ты назвал крысой, мразь, – стоявший за продавцом Тим скорчил гримасу негодования.
– Трудовые будни, – пожилой джентльмен понимающе улыбнулся. – О каком доме идет речь?
– Боюсь, я не могу разглашать эту информацию, – быстро сориентировался Грег. – Дом скоро выставят на продажу.
Продавец кивнул и снова подарил ему свою улыбку:
– С вас 76 фунтов и 25 пенсов.
Грег выложил на прилавок восемь десяток и терпеливо дожидался, пока пожилой продавец искал монетки в кассе. Сдачу оставляют только те, кто сильно торопится.
В Вирджинии Уотер никто никогда не торопится.
Грег вывалил в огромную сковороду, на которой уже жарились свиные колбаски, содержимое трех банок красной консервированной фасоли. С тех пор, как он вернулся в дом Стоунов, его одолевал голод. Кажется, организм решил восполнить все свои потери, требуя все больше и больше жирной калорийной пищи, богатой белком. Он с остервенением ел все приготовленное прямо из сковороды, запивая слишком сладким апельсиновым соком. Увлеченный запихиванием в себя еды, Грегори даже не смотрел на Тима, приклеившего к нему свой немигающий взор.