Первый шторм
Шрифт:
Рык двигателя оглушительными раскатами расходился во все стороны, а уж учитывая полную тишину, нарушаемую лишь противным кряканьем чаек, так и вовсе гремел громом.
– Странное ощущение… – поделился сквозь рев движка Шамиль, внимательно разглядывая битые окна здания, мимо которого медленно катил БТР.
– А что странного-то? – переспросил Доронин, перекрикивая рев движка и придерживаясь за поручень, чтобы не свалиться с борта.
– Да будто кто таращится на меня. Прям как в книжках, где обычно пишут: «Он спиной ощутил чей-то пристальный взгляд». Вот так и я сейчас… ощущаю… спиной. – Шамиль
Рябошеев, прислушивавшийся к разговору, несколько раз прикладом автомата стукнул по броне, привлекая внимание мехвода, и проговорил в микрофон гарнитуры:
– Хлыст, притормози, но двигло не глуши. Макс, давай на место наводчика. А то что-то я пропустил сей момент.
Сержант Антонов кивнул и соскользнул в открытый верхний люк, через который на броню взбирался Еж, прикрывая выход основной части группы наружу через боковые люки.
– Пускай это назовут массовой истерией или паранойей, но у меня то же чувство, – прокричал Рябошеев. – Поэтому в таких делах лучше перебдеть, чем недобдеть.
Андрей прислушался к своему внутреннему голосу, который по законам жанра должен был просто голосить об опасности, но тот молчал, как пленный партизан на допросе у фашистов.
Здание, на которое таращились Шамиль с Рябошеевым, было огромным, когда-то его выкрасили в светлый цвет. Но облупленная краска и осыпающаяся штукатурка так изменили первоначальную окраску здания, что теперь было сложно сказать, какой же цвет оно имело изначально. Битые стекла оставляли зияющие дыры окон, сквозь которые в темное нутро строения проникал солнечный свет, играющий бликами на оставшихся осколках. Все это производило удручающее впечатление.
– Черт! – вскрикнул Гора, перехватив «калаш».
– Что там?
– Не знаю, но там что-то было! – показал здоровый, внешним видом полностью отвечающий своему погонялу сержант в абсолютно противоположную сторону от той, в какую смотрели Шамиль и Рябошеев.
Макс, слышавший весь разговор в наушнике гарнитуры от рации, начал медленно поворачивать башню пулемета с одной стороны в другую.
– Что именно было?
– Не знаю, говорю же! Просто какое-то движение краем глаза заметил.
– Может, это белка была?
– Если белка, то очень перекормленная.
– Ладно, парни, внимательнее будьте. В случае чего – огонь открывать без команды, но патроны просто так не жгите.
БТР проехал еще несколько десятков метров по неширокой дороге, идущей вдоль следующего здания, пребывающего в еще более плачевном состоянии, чем предыдущее, когда Шамиль недлинной очередью зарядил в проем окна.
Треск автомата, несмотря на тарахтение двигателя, заставил мужчин, сидящих на броне, вздрогнуть.
– Шамиль?
– В окне! – гаркнул чернявый парень, указывая дулом автомата в проем окна метрах в двадцати по ходу движения «коробочки», где, естественно, никого и ничего не оказалось. – Мутант!
– Твою медь! – сплюнул на землю Доронин. – Этого только не хватало.
– Хлыст. Прием. Как слышишь?
– Слышу отлично.
– Свяжись с моряками. Предупреди, что у нас морф. Пусть не зевают и быстрее трясут своими мослами.
– Есть!
– Конец связи.
Андрей внимательно осматривал проемы окон, возле которых проезжал БТР.
– Леха, мы на броне, как куропатки на вертеле: бери – не хочу. Нужно выезжать на открытое простра… – не успел Доронин договорить, как заметил быстрое движение темной мускулистой туши в ближайшем проеме с расколотыми стеклами, которые торчали острыми клиньями из рамы, словно сталагмиты в древних пещерах. Тело среагировало на опасность быстрее, чем разум. Не успел мужчина соединить воедино картинку и мысль, не успел осознать, что это мутант, а мозг уже послал сигнал мышцам, которые в свою очередь заставили указательный палец правой руки надавить на спусковой крючок автомата и выпустить длинную очередь. – Черт! Вроде попал…
– Так вроде или попал?! – переспросил Шамиль.
– Пойди проверь, раз такой любопытный! – огрызнулся Доронин, тяжело дыша и меняя полупустой магазин на полный.
– Хлыст! Сейчас высадишь нас и давай на малом ходу вдоль здания. Макс, будь начеку. Мужики, слезайте с брони, идем в пешем порядке и по сторонам смотрим так, как вы обычно порнуху смотрите – внимательно и в деталях.
Нечуев притормозил бронетранспортер, и парни быстро спрыгнули на землю – командир, Гора и Еж с правого борта, а Доронин и Шамиль с левого.
То ли очередь, выпущенная Андреем, окончательно умертвила шибко шустрого зомбака, то ли он предпочел поискать добычу послабее, но за оставшийся отрезок пути вдоль здания и вокруг него мутант не высовывался…
– А мы ее обычно не смотрим. Мы ее показываем! – засмеялся Шамиль.
– Хоть не друг с другом? – подколол Доронин.
Иван шутку оценил.
– Уйди, пра-а-ативный! – решил подыграть, кокетливо отмахнувшись от Андрея и протянув с абсолютно женской интонацией, которую обычно приписывают представителям радужной ориентации. – Родина в опасности!
– Мужики, обсуждать привлекательность своих задниц будете позже, а пока давайте немного помолчим. Эфир не засоряйте!
Пока все было относительно тихо – больше морфов не наблюдалось. «Коробочка» медленно въехала на участок дороги между двух цехов, которые отстояли друг от друга от силы метров на двадцать. Ребята оказались словно ущелье: зажатые с двух сторон бетонными стенами с разбитыми окнами, торчащие осколки которых напоминали зубы каких-то фантастических монстров.
Андрея сразу же накрыло чувство тревоги. Он только позже понял, что это было, а пока медленно осматривал свой сектор ведения огня. Под ногами хрустели стекла, попадались и весьма увесистые глыбы осыпавшегося бетона… чуть впереди, почти возле самого здания, вообще валялся выломанный кусок стены с торчащими прутьями арматуры. Ощущение нереальности происходящего – будто попал в мир после глобальной войны или ядерной катастрофы – не покидало его. На этих руинах только очередную часть «Терминатора» и снимать. Хотя кто его теперь снимет? Всех голливудских режиссеров, наверное, уже третий день какой-нибудь зомбак переваривает. А то и не один.