Первый среди крайних

Орлов Андрей Юрьевич

– Стреляй, – сказал Верест. – Мы из арбалета не обучены, можем только кулаком по морде.

Охотник вскинул арбалет. Птица вмиг насторожилась. Возмущенно каркнула, но мер принять не успела. Резко хлопнуло. Крик застрял в горле, пробитом стрелой. Судорожный взмах крыльев, и, будоража бурную хвою, цепляясь за ветки, птица покатилась вниз, спружинила от последней и распласталась на склоне, подмяв целый куст. Что за глупый скворец?

– Я, пожалуй, расслаблюсь, – предложил Прух.

– Не-а. Бежим сломя голову, прилагая все усилия, – сказал Толмак, забрасывая арбалет за спину. – И не дай нам боже узнать, что такое месть черноклюва…

Они

неслись не меньше мили, обдирая лишайники с камней. Кожей ощущалось дыхание в спину собратьев убиенного. Когда растительность сгустилась, а склоны оврага превратились в отвесные стены, иссеченные пещерами, Толмак скомандовал:

– Стоп.

И первым полез в узкий «шкуродёр», освещая путь громоздким фонарем.

Убедившись в необитаемости убежища, расположились на отдых. Пещера оказалась замкнутым склепом с низким сводом и неприятным запахом, идущим от слизистых стен. Здесь можно было только сидеть или лежать – ощущая спиной холодную шершавость камня.

– Ну вот и первое крещение, – сопроводил событие Толмак. – Предлагаю это дело перекусить, а то что-то давно мы этим не занимались.

Фонарь неплохо прилепился к потолку – на бугристый нарост, напоминающий крюк. Сжевали по банке тушеной баранины – в неприличном молчании, слушая завывания ветра за стеной. Говорить не хотелось, тем более шутить – слишком уж мрачно было на душе. Арика беспрестанно морщилась – от непривычной беготни натерла ноги. И, похоже, не только ноги.

– Держи, – Верест достал из рюкзака запасные носки. – Натяни сверху. И расслабься ты, ради бога.

Что он еще для нее сделает? На себе понесет? Правильно, понадевают «французское» белье с кружевами на самом интересном месте, а потом суются в дикий лес.

– Дай карту, – попросил Толмак. Пришлось опять рыться в рюкзаке и извлекать с самого дна выданный министром свиток. Он просматривал это чудо печатной продукции уже дважды и пришел к выводу, что пользоваться творением местных геодезистов нужно с крайней осторожностью. Как паленой водкой. Карта изображала Торнаго, Аргутовы горы, часть Предгорья с Залесьем и лишь фрагментом охватывала Орхант (никто не предвидел, что придется здесь идти). Мыс Кошмара и юг от него карта, в принципе, отражала, однако достоверность информации вызывала резонные сомнения. Аэрофотосъемка в этом мире не проводится, в рисование с натуры не верится. С чисто познавательной точки зрения любопытно, но ориентироваться при движении?

Похоже, и Толмак был аналогичного мнения. Поморщился, подтверждая факт:

– Дерьмо, а не карта.

Однако монотонно продолжал водить по ней пальцем, шевеля при этом губами.

– Возможны поселения тунгов… Понятия не имею, как они к нам отнесутся, и стоит ли на них выходить. Криллах в двадцати на запад, или около того, должна быть деревушка – Багио, когда-то в ней обитали тунги, но однажды вымерли, а потом, по слухам, деревеньку прибрала к рукам секта. Но смысл? Ради встречи с людьми тащиться на запад? Вряд ли они нам выдадут транспорт – мы не их божество.

– Что за чудаки? – удивился Верест.

– Натуральные, – хмыкнул Толмак. – Не помню предыстории, дело, кажется, в Карабаре происходило, еще до войны. Пилигрим один объявился. Уж на что хватает сумасшедших, но этот всех передурил. Рассказывал про человека, который стал богом после того, как его прибили к доске большими гвоздями, и предлагал эту доску считать святыней.

Достал многих, особенно церковников. Словом, замели. В Империи был суд, смастерили доску, приколотили этого бедолагу, богом он не стал… В общем, кого-то ему удалось заморочить, и теперь в Багио – их община. Говорят, вооружены они неплохо.

– А сюда их как занесло? – Верест почувствовал холодок в позвоночнике – уж больно родным повеяло.

– А куда еще? Везде прославились, даже в Фанжере. Куда ни придут, все докапываются: если я тебя стукну справа – слева добавить? И если чужого не надо, то как торговать? Вот и добрели сюда, непонятые – никто доставать не будет, кроме зверья да местных психов, а им мучение – в радость. Говорят, так быстрее счастье получат – навечно.

«Занятно, – думал Верест. – Этого мученика наверняка на родине искала милиция, родные убивались, детки рыдали. А он тут миссионерством занимался…»

– Надо найти дорогу, – Толмак поднял голову и в тусклом мерцании фонаря оглядел присутствующих. – Их прокладывали многие тысячелетия назад – кто, зачем, непонятно. В наше время ее трудно назвать дорогой, но это лучше, чем ломиться через лес.

– Я читала об этом, – подала голос Арика, – трактат естествоиспытателя Бурбурия. Назывался «Через века и предрассудки». От дорог остались воспоминания, камни выбило, откосы размыло. Но это были настоящие дороги, они тянулись параллельно, с севера на юг, через равные – криллов в двадцать – промежутки. Некоторые прорезали Змеиный хребет, выбегая на равнину, другие загадочно обрывались. По мнению Бурбурия на севере Тунгнора существовала цивилизация, погибшая задолго до появления здесь человека. Остались развалины городов, заросшие лесом, корпуса плотин, заводов…

– И целая армия привидений, – буркнул Прух. – По мне так лучше по лесу плутать. В дупло можно забраться.

– Тема спорная, – усомнился Толмак. – Привидения в целом не кусаются. С ума сводят, но в этом нет ничего вопиющего. Практически любой обитатель Орханта способен свести нас с ума. Добрая треть из них обладает гипнотическими способностями, остальные – развитыми челюстями и здоровым аппетитом, – Толмак порылся в рюкзаке, вынул что-то завернутое в ветошь, развернул и глянул на свет в бутылек с мутно-зеленой жидкостью. – Очень рекомендую, коллеги. Настой травы термолиса. Собираю под Монгом и сдаю одной бабке, а она колдует над ней – в итоге получается неплохой отвар от заклинаний. Часа на три, говорят, хватает. Витаминчик такой укрепляющий, не панацея, но все-таки. Обволакивает мозг защитным экраном, ослабляя энергетический пучок, часть пропускает, другую превращает в безвредный магнитный мусор.

Отпив первым, Толмак пустил флакон по кругу. Желающих отказаться не нашлось. Верест отпил первым – безобразная, горькая жидкость скрутила горло морским узлом, но стерпел, не закашлялся. Остальные «витаминизировались» не так хладнокровно. Арика исходила кашлем, коротышка поминал всех чертей, матерей, саддахов, особенно тех, что родили на свет изувера Толмака. Охотник оставался бесстрастен, хотя ничто не мешало ему забить приклад Пруху в рот.

– Теперь можем искать дорогу, – спокойно объявил он. – До наступления темноты часов шесть – пройдем двадцать криллов. Если повезет, конечно, – он покосился на дыру из пещеры, заросшую лопухами, прислушался – не хлопают ли крылья, и протянул Вересту карту. – Пора идти, коллеги, интуиция подсказывает – тракт совсем близко.