Первый среди равных. Книга IX
Шрифт:
— Унизительно, — понимающе произнёс я.
— Большой Кот — принц крови, князь! — рыкнул в ответ Аларак. — Род наш старше Бриссу! И это был единственный раз, когда Кот склонил голову перед чужаками. Если бы не отец…
— Возможно, он спас тебе тогда жизнь, — негромко произнёс я.
— Если бы не отец, то Кот бы умер в тот день, — кивнул Кот. — Когда мы уходили, Бриссу дали нам увидеть, что убило прайд. Десяток машин, несколько багги. Это был полноценный патруль. Для тех, кто передвигается по саванне пешком — грозная сила. И Тьмой от них несло за километр… А Кот тогда не смог их увидеть даже
— Это ценный урок, — произнёс я. — Иногда такие уроки нужны даже самым сильным и уверенным в себе правителям. Особенно сильным и уверенным в себе.
— Ты уверен, что стоило оставлять барона и виконта наедине? — неожиданно спросил Аларак. — Их души всё ещё горят древней битвой и могут перенести этот огонь в реальный мир.
— Уверен, — чуть улыбнулся я. — Если они не смогут справиться с этим, то не смогут нормально жить и работать дальше. Особенно вместе. А я не могу вечно сидеть рядом, чтобы решать их споры.
— Убаба нгеке ахлале незингане уномпхела, — сверкнул улыбкой африканец. — Это очень странно, князь. Ты похож на магию шаманов Бриссу.
— Что ты имеешь в виду? — озадаченно спросил я.
— Глаза Кота видят юношу, — пояснил Аларак. — Но стоит закрыть глаза и сила Кота твердит, что ты невыносимо стар. Как такое может быть?
— У меня было тяжёлое детство, — рассмеялся я. Но для себя сделал вывод, что уровень силы архимага постепенно подбирается к тем пределам, за которыми начинает работать уже не та прославленная интуиция, о которой знали многие человеческие маги, а самое настоящее глубинное понимание законов мира. И где-то в этих законах всё ещё остался след Вершителя Элрога. — Да и юность не легче.
— Страшно представить, какая будет зрелость, — в тон мне добавил маг и мы оба рассмеялись.
У дворца губернатора нас встретил Зейд. Леонид Евгеньевич был крайне собран и сосредоточен. Я ещё издалека ощутил на доверенном лице светлейшего князя Пожарского массу защитных амулетов. Похоже, Водяной пытался подобрать защиту таким образом, чтобы наверняка защититься от моего спутника. Вот только ничего у него не получилось.
— Здравствуйте, Леонид Евгеньевич, — когда мы вышли из машины, произнёс я. — Евгений Александрович у себя?
— Да, ваша светлость, — усиленно борясь с давлением ауры Кота, ответил Водяной. А потом у него что-то тихо хлопнуло во внутреннем кармане пиджака и маг чуть покачнулся. Я ощутил разрушение какого-то амулета для защиты от аспекта Смерти и Зейд угрюмо посмотрел на улыбающегося Аларака. — Он уже ждёт.
Во взгляде Водяного я видел здоровую злость опытного бойца, который отказывался признать, что кто-то настолько превосходит его, что рядом даже дышать тяжело. А ещё можно было сделать вывод, что возможности племени Бриссу действительно находятся на совершенно другом уровне. Потому что я просто не верил, что Водяной нацепил на себя слабую или бесполезную безделушку перед встречей с нами. Слишком хорошо Леонид Евгеньевич умел готовиться к сложным переговорам, но тут даже возможности рода Пожарских не помогли выстроить достаточный уровень защиты.
— Аларак, подожди в машине, — взглянув на Кота, приказал я. В ответном взгляде
От последней моей фразы Зейд слегка покраснел, но сумел сохранить лицо и только вежливо указал мне в сторону входа во дворец. По сути, подобное можно было бы счесть серьёзным оскорблением не только представителя высшей аристократии, но и назначенного самим Императором губернатора. Если бы не один нюанс — в моих словах не было ни капли лжи. Только факты.
Кот неохотно кивнул, и мы с Водяным направились на встречу с губернатором. Я ещё по пути заготовил ряд вопросов, которые хотел задать светлейшему князю. К тому же я приехал сам и поэтому чувствовал себя очень спокойно и уверенно. Чего нельзя было сказать о моём сопровождающем. Зейд явно нервничал, так как понимал возможную причину моего визита.
— Прошу сюда, ваша светлость, — открыв для меня массивную дверь, произнёс Леонид Евгеньевич. Мы вошли в просторную приёмную, где за столом сидела очень красивая девушка. Такие бывают на картинках дорогой рекламы. Когда внешность модели настолько яркая, что кажется искусственной. Но эта девушка занимала пост личного секретаря губернатора явно не только из-за своей внешности.
— Евгений Александрович готов вас принять, ваша светлость, — очень профессионально изобразила милую улыбку девушка. — Леонид Евгеньевич, губернатор просил передать, что ждёт ваш отчёт по текущей обстановке в течение часа.
— Я помню, — кивнул Зейд, которому с порога дали понять, что его на беседу не приглашают. — Спасибо.
— Прошу за мной, Ярослав Константинович, — изящно поднявшись из-за стола, произнесла девушка и направилась к большой двустворчатой двери. Я благодарно кивнул Зейду и тот покинул приёмную, будто ждал, что в последний момент что-то изменится.
В просторном кабинете за массивным рабочим столом никого не было. Губернатор стоял у окна и смотрел во двор. Едва открылись двери, меня слегка придавила тяжёлая и горячая аура архимага аспекта Огня. Пожарский не пытался дипломатично скрыть свою силу, а будто хотел показать, что он готов к любому повороту событий.
После общения с Алараком, Пожарский воспринимался мной более спокойно. Может потому что мой рост в аспекте Огня был уже достаточно заметным, а может потому, что Смерть относилась к тяжёлым аспектам и сильные её адепты всегда вызывали тревогу и страх у окружающих. На мгновение прикрыв глаза, я понял, куда смотрит Евгений Александрович.
Из окна кабинета губернатора открывался вид не часть пышного сада и парковку у дворца. Именно там я ощущал Аларака, стоявшего у нашей машины.
— Здравствуйте, Ярослав Константинович, — не поворачиваясь ко мне, произнёс Пожарский. — Должен признать, что мне не хочется начинать этот разговор.
— Здравствуйте, Евгений Александрович, — ответил я и спокойно прошёл к одному из кресел для гостей. — Что же вас смущает?
— Он, — дёрнув подбородком в сторону стоявшего на парковке Кота, ответил светлейший князь. — И вы. И сама ситуация мне тоже не нравится. Всё не нравится.