Первый среди равных. Книга V
Шрифт:
Глава Себыкино несколько секунд смотрел на меня, а потом достал телефон и, открыв в нём папку с фотографиями, вернул мне. Я просмотрел с десяток и вернул мобильник собеседнику.
— Шансы? — прямо спросил я.
— Призрачные, — честно признался Олег. — Но они есть.
— Тогда начинайте, Олег Дмитриевич, — принял решение я. — А я пока пойду к вашим соседям схожу.
Пескарёв кивнул, но меня уже явно не слышал. Получив долгожданное разрешение, Олег Дмитриевич сразу приступил к делу. Я вышел на улицу и там нос к носу столкнулся с Ежовой. Лекарь была крайне напряжена и взволнована.
— Здравствуйте, Елизавета Алексеевна, — произнёс я. —
— Увидела ваш вездеход в жилой зоне, Ярослав Константинович, — ответила девушка. — Решила сразу с вами поговорить, пока всё слухами и взаимными подозрениями не обросло.
— О чём? — осторожно уточнил я.
— Вы же в курсе, что вся наша группа проходила в прошлом году практику на территории рода Пожарских? — задала вопрос Ежова.
— Да, — кивнул я.
— Сегодня утром мне звонил господин Зейд, — прямо глядя мне в глаза, сообщила Елизавета Алексеевна. — Вернее, он звонил каждому из нашей группы.
Глава 4
Тверь
Кабинет губернатора
Евгений Александрович Пожарский имел репутацию человека, который всегда доводил начатое до логического завершения. Именно поэтому с ним опасались враждовать другие главы высших аристократических семей Российской Империи, а многие иностранные дворяне не хотели пересекаться с интересами Пожарских даже частично. И для достижения своих целей Евгений Александрович мог работать сутками на пролёт. Учитывая, что того же самого глава рода требовал от всех своих родичей и подчинённых, в случае проблем Пожарские превращались в настоящую машину. Методичную и неудержимую.
Сейчас момент был как раз такой. Наверное, за всю свою жизнь Евгений Александрович ещё ни разу не получал такой серьезный вызов. Несмотря на все привилегии рода Пожарских, Император буквально бросил его затыкать дыру возле Тверской аномалии. Как какого-то паршивого барона с границы. Это был второй случай, когда Император использовал своё право беспрекословного подчинения и напомнил своему ближнему кругу, что они всего лишь старшие рабы рода Романовых. Проклятая Книга давала государю такою власть, что его невозможно было ослушаться. Это мелкий выскочка вроде Разумовского мог позволить себе вычеркнуть свой род из Книги, пусть и на короткое время. Если бы сам Пожарский попытался принять Право Последнего, то у него на пороге кабинета уже через час оказались бы все силы столичного отдела Жандармерии. Хотя, в перспективе грядущих событий, может это и не такая страшная проблема. Но провернуть подобное на его уровне крайне сложно.
Слишком большой кусок мог отвалиться от стола Алексея III, если бы все владения Пожарских вдруг стали автономным государством. Ещё дед Евгения Александровича начал работать над объединением родовых земель в единый грандиозный надел. С доступом к трём разным аномальным зонам и своими маршрутами от одной границы до другой. На крохотный, запертый со всех сторон соседями, клочок земли молодого Разумовского никто внимания не обратил. Хотя, стоило признать, что ход был крайне интересный. По крайней мере, от всей налоговой нагрузки и прочих требований маленькое королевство Ярослава Константиновича временно избавилось. Если бы у сына его старого конкурента и школьного друга было больше времени, то он вполне мог повторить путь первого Пожарского. Те самые шаги, которые привели род Евгения Александровича к текущему положению. По крайней мере, начиналось всё
Часы показывали полночь, но светлейший князь не планировал прекращать работу. Его лучший помощник задерживался. Леонид работал на главу рода Пожарский уже столько времени, что его считали чуть ли не сыном Евгения Александровича. Да и сам светлейший не раз думал о том, чтобы ввести толкового человека и сильного мага в свой род. Если бы не аспект Лёни, который противоречил родовому дару Пожарских, и не отношение Зейда ко всем аристократам, то он бы уже сам давно был бароном или даже графом из младшей ветви. Но эти мысли Евгений Александрович уже давно оставил, как бесперспективные.
Пробежавшись глазами по очередному отчёту, губернатор поставил на бумагу две печати. Свою личную и ту, что ему передал его предшественник. Теперь это было необходимо по целому ряду вступивших в силу законов. Ещё неделя и Император объявит о причинах всех текущих перемен, а пока все дворяне находились в недоумении. Многим очень не нравилось происходящее, но высказаться никто по этому поводу не решится. А тем, кто решится, покажут Книгу. Как и главам сильнейших родов Империи недавно. Алексей Александрович Романов умел быть обаятельным и щедрым. Он нравился народу и дворянам. Но у этого человека была и другая сторона. О которой знали только самые приближённые к трону.
Российской Империей правил настолько жёсткий и принципиальный человек, что любой аристократ рядом с ним казался продажной девкой. Пожарский не сомневался, что, если это будет необходимо, государь пустит под нож вообще всех аристократов. Но Империя при этом выживет и станет сильнее. Вот только никто из гордых князей и графов этого уже не увидит.
— Ты не торопился, — не отрывая глаз от следующего документа, произнёс Пожарский. Ему не нужно было смотреть на открывшуюся дверь. В здании администрации в такой час было не так много людей и приближение Зейда он ощутил ещё пару минут назад. — Я недоволен, Лёня. У тебя был конкретный приказ.
— Я тоже недоволен, ваша светлость, — хмуро ответил Зейд. Маг пересёк кабинет и без разрешения завалился на диван, с удовольствием вытянув ноги. — Однако, выбора у меня особого не было.
— Только не говори, что ты звонил и сообщал мне о результатах проверки при Разумовском, — впервые оторвав взгляд от бумаг на столе, посмотрел на Леонида губернатор. — Я был о твоих навыках более высокого мнения, Лёня.
— Вариантов было два, ваша светлость, — хмыкнул маг. На его лице не появилось ни тени тревоги. Зейд точно знал, что если дойдёт до конфликта, то сделать он просто ничего не успеет. Архимаг огня, да ещё и второго ранга — это не тот человек, против которого можно выстоять хотя бы пару мгновений. — И, должен признать, что ошибка действительно моя. Ошибки, если точнее.
— Рассказывай, — тяжело вздохнул Евгений Александрович. По большому счёту, проверка родовой дружины Ярослава Константиновича была всего лишь формальностью. При первом же сигнале о проблемах на границе, губернатор имел право ввести свои силы на территорию рода. Пусть пока молодой Разумовский порадуется своей победе. Князь поймал себя на том, что ему даже интересно, как Ярослав сумел выкрутиться из ситуации. Неприятно было такое признавать, но этот парень интересовал главу рода Пожарских значительно сильнее его собственного наследника. В роду Кости всегда умели грамотно выстроить воспитательный процесс. Да и кровь у Разумовских была сильная. Не зря Император спасал остатки рода.