Первый судья Лабиринта
Шрифт:
— Смотри, как она в тебя глазами стреляет, чуть не съела! — шепнул эссенс, направляясь к дальнему столу у стены. Я шел следом, уже в слегка приподнятом настроении.
Что ж, пустячок, а приятно…
Мы сняли плащи и береты, уселись, оглядывая посетителей. Народу было не так много, но все как один пялились на нас. Преимущественно бедно одетый люд, в потертых колетах, в полинялых плащах. Компания, сидевшая у самого огня, вообще выглядела как шайка головорезов. У некоторых недоставало передних зубов. В противоположном углу прикорнул над
— Не обращай внимания, — сквозь зубы процедил Андрей. — Это деревня. Здесь каждый путник на счету. Тем более новые лица.
Еще бы. Я бы тоже заметил, если бы в рабочую столовую, где все в спецовках, вдруг вперлись два франта в пиджаках с иголочки. А именно так мы и выглядели.
Но — не более того.
Девушка принесла нам две кружки пива, мясо в деревянных судках и свежий хлеб.
И плюс ко всему — два больших ножа и двузубую вилку.
Одну.
— Не обессудьте, господа, у нас небогато…
— Как зовут тебя, милая?
Ну и зачем Андрею это нужно? Сам ведь говорил — лучше поменьше разговаривать.
— Керстин, добрый господин, — бойко ответила девушка.
А поглядывает все равно на меня, а не на него. Даже странно…
— А что же не видно хозяина, Керстин? Почтенного герра Томаса?
Красотка сразу погрустнела.
А Андрей, похоже, осведомлен гораздо лучше меня.
— Отец приболел. Второй день не встает.
— Разве нет у вас в деревне целителей? — продолжал расспросы Андрей, отхлебывая из кружки.
— Нет, сударь. Старая Берта померла, а молодых не научила. Но есть целительница за перевалом, уж думали давеча, не послать ли за ней. Если до утра не отпустит отца хворь, придется мне идти…
— Как же ты одна через перевал пойдешь? — не сдавался Андрей. А я никак не мог понять, чего он хочет.
— А что делать, добрый господин. Попросить-то некого…
В этот момент девушку позвали, и она убежала.
— Ну что, Стан, — произнес Андрей, разрезая мясо, — у нас две новости. Вернее, даже три. И все три — так себе.
— Целительница за перевалом?
— Вот именно. Ритка здесь всего ничего, а уже себя обнаружила. А тут инквизиция и костры настоящие.
— А две другие? И откуда ты знаешь про этого Томаса?
— Мы всю ночь с Артуром думали, какую линию поведения лучше выбрать. У Томаса надо было спросить о перевале. Либо он проводил бы, либо дал нам кого-нибудь в спутники. Его болезнь — вторая новость. Самим искать придется.
— Ну, может, нас Керстин проводит?
— Она туда не пойдет.
Андрей запихнул кусок мяса в рот и отдал мне вилку. Переходящий
— Почему не пойдет?
Я занялся едой. Ох, вкусно…
— Потому что я сейчас его вылечу. Я не могу этого не сделать. А после того, как я его вылечу, он тоже туда не пойдет, и никто с нами не пойдет. Это третья новость.
— Да в чем дело-то?
— А ты смотри, сейчас увидишь.
Дальше все произошло быстро, как в клипе.
Не церемонясь больше друг перед другом, мы ели мясо, хватая куски руками, и вскоре его прикончили. Салфеток не было, пришлось воспользоваться скатертью. А что? Туг все так делают. Когда Керстин пришла забрать грязную посуду, Андрей попросил провести его к хозяину. Сослался на то, что умеет врачевать.
Девушка всплеснула руками и буквально потащила «доброго господина» к отцу.
Эссенс вернулся минут через семь вместе с трактирщиком. У того оказалась пустяковая простуда, которая в этом мире убирается еще легче, чем в нашем. Ну какие узлы на паутине у человека, живущего в заповедном климате, потребляющего только экологически чистую пищу, занимающегося физическим трудом, не имеющего телевизора, компьютера, злого начальника… Нет, конечно, у него есть свои проблемы. Конкуренты, разбойники, налоги, брюшной тиф… Хотя, брюшной тиф и у нас встречается. Но это цветочки по сравнению с загазованностью и… двадцать первым веком.
Единственными факторами не в пользу пациента были возраст да привычка злоупотреблять пивом. Иначе Андрей вылечил бы его еще быстрее.
Томас — дородный мужчина с брюшком — рассыпался перед Андреем в благодарностях, просил остаться ночевать, принес нам две порции бульона и еще пива — совершенно бесплатно. И все вроде бы складывалось хорошо, но вдруг противный голос, принадлежащий кому-то из беззубых оборванцев, возопил:
— Колдуны! Это колдуны! Держите их!
Все посетители повскакали с мест и — кто со страхом, а кто и злобно — воззрились на нас.
Хозяин, смутившись, бочком-бочком, отошел в сторону.
К нам подступала толпа.
Нет, это уже слишком!
Сколько же надо было пройти, сколько всего пережить: и костер, и «расчлененку», и побег от милиции, и кандалы, и полет в пустоте, и угрозу смерти — причем неоднократную — и много чего еще, чтобы в конце концов в задрипанной харчевне средневековой давности тебя объявили колдуном!
Не знаю, что там чувствовал Андрей — вроде он даже был готов к этому, — а я зверски разозлился.
Я, Латушкин Станислав, системный администратор в аудиторской фирме лучшего города Земли! И я не позволю какому-то сброду…
Я вскочил на стол, схватил две пивные кружки и, выплеснув их содержимое на голову ближайшему бюргеру, заорал:
— А ну, подходи по одному!
Клянусь, они замешкались. Даже как-то растерялись.
Андрей встал рядом со мной, поигрывая ножами, и внятно сказал:
— Ну ты, блин, вообще даешь, майн либ!
Интересно, какую часть фразы адаптер не осилил?