Первый турнир
Шрифт:
— Заметили. Атакуют.
— Отходи к нам, пусть займут вершину… Поворот на двести пятьдесят. Построение «О-3».
Зря второкурсники в атаку полезли. Смело, но глупо. Очевидно же, что эффект внезапности потерян и засада не удалась. Да и полукопье против копья… Похоже, отстранение капитана, да и всего второго курса их несколько задело. Но это не причина совершать столь глупые поступки.
Будем карать. Цинично и жестоко!
Верх корпуса передового меха появился на вершине холма. Второкурсники не стали изобретать что-то новое, а придерживались стандартной тактики тройки, а потому первым появился
— Цель, двести тридцать девять!
— Контроль.
— Контроль.
— Контроль.
— Нет контроля.
— Нет контроля.
Мехи Шилин и Мирры шли в голове колонны и не успели вовремя перестроиться. Противник для них в слепой зоне. Небольшая кучка деревьев, назвать их рощей язык не поворачивается, каким-то чудом уцелевшая на полигоне, мешает.
Но второкурсникам это не поможет.
— Огонь! — приказал я, когда стала видна большая часть щита на лобовой броне «дракона» бывшего капитана.
Бывший капитан — Девор или как там его? — попытался сманеврировать назад, но неудачно. Мы все еще новички и легкие оруженосцы под нашим управлением передвигаются с вальяжностью рыцарей. А он еще и на «Красного дракона» пересел с «Бунтаря». Посчитав, что ящерица больше соответствует его новому статусу.
Для оруженосца выбор правильный, а для пажа — спорный.
Тонкие лучи нашли свою цель, чуть ли не скрестившись в одной точке.
Ответный выстрел прошел чуть справа от меня. С мелкой моторикой у Девора не задалось. Да и сложно вести огонь, когда по тебе палят в четыре «ствола».
— Продолжаем! Огонь по готовности! — бросил я… — Все, готов!
Над големом бывшего капитана заклубился дым, вверх рванула россыпь красных, сигнальных ракет. А значит, цель считается условно уничтоженной. У нас хоть и ослабленные версии боевых глеф, но прожечь броню они все еще в состоянии. Шанс невелик, но он есть! Так что когда отваливается один из специальным образом зачарованных, подвесных щитов, вроде тех, что на мишенях, срабатывает дымовая шашка и сигнальные ракеты. Дым нужен, чтобы пораженный противник не продолжал бой. А то на турнирах поначалу случались эксцессы, когда выбитый голем продолжал вести огонь, утверждая, что просто не знал о своей условной гибели. А в него стрелять опасались — так ведь можно не условно, а вполне себе реально уничтожить мех вместе с пилотом.
— Двести сорок два. Огонь!
Справа от дымившего «дракона» появился «Бунтарь». Сунулся на холм и тут же сдал назад. Вовремя! Мой луч успел царапнуть один из щитов-мишеней. Как и еще один луч светового копья, но два других прошли мимо. И для поражения этого оказалось недостаточно.
Укрывшись корпусом дымившего «дракона», «Бунтарь» не стал испытывать судьбу и отступил. Разумное решение.
В целом, за счет стихийного щита и брони, оруженосец способен пережить от четырех до восьми импульсов светового копья такого же оруженосца. Да и поражение не означает серьезные повреждения или уничтожение. Все зависит от модели и магического резерва пилота. Ну и удачи — куда же без самой ветреной из леди.
Но в турнирах и на тренировках все несколько по-другому. Стихийные щиты использовать запрещено. Вместо них на големов навешивают щиты-мишени. Каждый такой щит — рунный артефакт. Получив определенное
Собственно, поэтому личная броня голема в турнире особой роли не играет. Да и магический резерв пилота влияет весьма опосредовано — тратиться на поддержание стихийного щита не надо, а значит можно сделать больше выстрелов из рунной глефы. Давно ведутся споры, как отменить эту уравниловку, чтобы учитывать бронирование той или иной модели и магические силы пилота. Но до начала войны они так ни к чему и не привели, а потом всем стало резко не до турниров с их правилами.
— Кто-нибудь наблюдает противника? — уточнил я. Вершина холма оставалась пустой, только «дракон» бывшего капитана продолжал дымить.
Кстати, из-за дымовых гранат сигнализирующих о поражении цели, нельзя использовать штатные метатели дыма, что есть на некоторых моделях мехов — еще одна турнирная условность, которая весьма попортит северянам жизнь после начала войны.
Проигрывая в прямых столкновениях, южане очень быстро освоят разнообразные фокусы с дымовой завесой. Да и на двойки южане перешли раньше северян. Проигрывающий всегда адаптируется быстрее того, кто побеждает. Он вынужден менять правила, потому что понимает, старые — путь к поражению. А побеждающая сторона очень часто весьма инертна. А зачем что-то менять? Все и так хорошо. А местами так и вовсе замечательно.
Прозрение бывает внезапным и весьма кровавым.
— Вижу две цели. Двести тридцать девять. Двести сорок четыре. Отступают, — подала голос Шилин. Шедшие в голове построения «драконы» наконец-то догадались забраться на соседний холм, проигнорировав изначальное местоположение согласно «О-3». Правильно сделали. Посох, а не костыль!
— Не преследуйте, отходите на исходные.
— Мы можем их разделать под орех!
— Наша задача — быстро пройти маршрут, уничтожив все встречные мишени. Про разгром всех сил противника там ничего не сказано, — напомнил я условия задания.
Зная мастера-наставника, он обязательно втык сделает, если мы гоняться за второкурсниками начнем. Так он тоже попытается втык сделать — почему не уничтожили врага. Но у меня есть железное оправдание — его собственный приказ!
— Так что походное построение один, — продолжил я. — Возвращаемся на маршрут. Сагар…
— Понял, смотрю за тылом. Чтобы всякие извращенцы нас не домогались.
— Сказал главный извращенец в команде, — небрежно обронила Шилин.
— Слушай, я случайно душ перепутал!
— Приличные лассы в таких случаях тихо уходят или извиняются и уходят. А ты стоял, пялился, пока я тебя не заметила.
— Разговорчики! — прервал я спор. — Кристаллы маны не бесконечные.
— Есть, мой капитан, но в тебе говорит зависть, — отозвалась Шилин, но наконец-то замолчала.
Нам предстояло намотать еще два круга возле крепости. Уверен, что одним нападением пажей второкурсников сюрпризы от мастера-наставника не ограничатся.
С высоты наблюдательной башни расположившийся под стенами форта полигон лежал, как на ладони.