Первый урок
Шрифт:
Столкнувшись, Кир упал навзничь и больно ударился затылком о пол; незнакомец кубарем покатился через фризийца и отлетел к стене, издав скомканный вскрик.
Первым пришел в себя незнакомец. Медленно подползая к Киру, он тихонько спросил:
– Ты жив?
– Не уверен, - все было как в тумане, мысли путались.
– Извини, я убегал от няни и не заметил тебя.
Сознание возвращалось
– Блин, теперь шишка будет. Меня зовут Санар, я с Мириона. А ты?
– Я Кир, с Фризии.
– С Фризии?!
– восторженно воскликнул новоявленный друг, перестав тереть лоб и разинув рот.
– А правда, что вы можете часами находиться на морозе голыми и есть сырое мясо кворфов?
Кир лишь приподнял бровь, удивляясь беззастенчивости нахала.
– А тебе, наверное пять, раз за тобой все еще ходит нянька.
Санар мгновенно залился краской и потупился.
– Мне двенадцать. И я наследный принц Мириона, - ярко-голубое кимоно, расшитое золотом, было тому подтверждением. Санар гордо задрал подбородок, светлые прямые волосы были стрижены выше ушей. Санар был словно вылизан, весь, от кончиков волос до идеально гладкого костюма. 'Да уж, принц', - хмыкнув, подумал Кир. И автоматически одернул борцовку.
– А мне какое дело?
Кир ненавидел заносчивых вельмож, считавших себя лучше других по праву рождения.
Повисла пауза.
– Я не хотел тебя обидеть, - слегка высокомерно, как показалось Киру, заявил 'будущий правитель'.
– Просто о вашей планете ходят столько разных историй... И вас все боятся, - осторожно, и со сквозившим в голосе уважением, добавил Санар.
– А в няне нет ничего удивительного, ведь она положена нам до пятнадцати лет по протоколу, разве на Фризии так не принято?
Кир молчал, размышляя, как бы получше ответить недомерку.
– Кир! Мне некогда тратить время на твои поиски! Идем же, комнаты сами себя убирать не станут.
Не сказав больше ни слова, да этого и не требовалось, Иона развернулась и быстро зашагала по коридору, ведущему в левое крыло корабля.
Весь вид Кира выражал досаду. Ну надо же, как не вовремя появилась мать.
Резко развернувшись, Кир быстро побежал догонять маму, по пути подбирая 'оброненное' достоинство.
Ему было болезненно неприятно отношение 'сильных мира сего' к обычным людям. Он видел так много презрительных и высокомерных взглядов, что, пожалуй, с первой встречи мог определить, какую ступень занимает то или иное высочество.
Находясь на борту политического центра гуманоидной галактики, ему с лихвой приходилось 'наслаждаться' высшим
Часто его просто не замечали, смотря мимо или словно разговаривая с невидимкой, отдавая приказ пустому месту перед собой. Безразличие рисовало ноль, которым он, в сущности, являлся для многих... для окружающего его мира. Он так хотел быть его частью, в то время как тот старательно его игнорировал.
Иногда он подолгу рассматривал себя в зеркале, стараясь увидеть какие-либо недостатки. Он вглядывался в очертания глаз, изгиб носа, подъем скул: кажется, все было как у всех, Кир даже находил себя привлекательным. Так почему же такая несправедливость, почему кто-то считает себя лучше других?
Однажды он спросил об это у матери.
– Ох, родной, ну что же здесь удивительного?
– с мягкой улыбкой вздохнула мать.
– Мам, мы ведь точно такие же - ни лучше, ни хуже.
– 'Хотя, может и лучше', - подумал про себя маленький Кир, - 'мы никого не унижаем и ни над кем не смеемся', - однако, вслух ничего не добавил.
– Да, конечно, у нас есть две руки и две ноги, голова на плечах, но это еще не все, по чему тебя оценивает окружающий мир.
– Что же важно? Просто иметь кучу денег?
– кипятился Кир, раздосадованный такой глупостью.
– Понимаешь, если бы мы жили в лесу и все, что нам было нужно - мягкая подстилка для сна, свежая пища, чтобы утолить голод, - это одно. Но ведь человек мог больше и он начал трудиться, работать руками, он научился создавать прекрасные вещи.
– Делать ему было нечего, - буркнул Кир, внимательно слушая маму.
Иона усмехнулась.
– Может ты и прав. Или времени было больше, чем достаточно, а может из любопытства, ведь даже домашние барски, те, что сыты и не охотятся, не найдя чем заняться, ходят и трогают все вокруг своими наглыми лапками, нюхают и постоянно мечутся. Думаю, и зверям бывает скучно, - ушла в рассуждения Иона, натирая очередное зеркало.
– Ну, научились они создавать всякие там вещи и что с того?
– Наверное, тогда появилась жадность, желание обладать чем-то, копить это. К тому же, если у тебя есть, что предложить взамен, ты всегда сможешь заставить кого-то работать вместо тебя, и вот тогда ты начинаешь чувствовать себя Богом: люди слушают тебя, подчиняются тебе и, - Иона снова вздохнула, - боятся.
Кир напряженно представлял, как заросший зверь вдруг развел огонь и другие восхитились и стали молить его научить их или сделать такой же. Волосатое чудище задрало нос и покачало головой из стороны в сторону, вздох уныния раздался на освещенной чудо-огнем полянке, и тогда один вдруг сорвался с места и побежал, а другие в недоумении чесали ногой затылки.