Первый
Шрифт:
Всю дорогу в машине висит вязкая тишина, пропитанная диким напряжением. Не знаю, как водителю, а мне крайне не по себе.
Пару раз такое было у меня с отцом. Я тогда сильно накосячила, и вот он вел себя примерно так же - бесился, но молча. Он вообще крайне редко повышал на меня голос. Брату, да, доставалось по полной. Я же - его любимая папина принцесса.
Когда приезжаем обратно на территорию Бессонова, я далеко не сразу решаюсь выйти из машины. Только когда Марат скрывается в доме.
Как назло мне по пути до крыльца
Хватит с меня приключений. Заходя в дом, мысленно обещаю себе, что как только это все закончится, всерьез подумаю над тем, чтобы все же жить с родителями и никуда не влезать.
По крайней мере, пару месяцев так точно.
Внутри меня встречает звенящая тишина. Медленно прохожу по холлу, оглядываюсь, но Марата нигде не видно. Ну и ладушки. Олеся сказала оставить в гостиной эту штуковину, чтобы она сработала. А потом можно пойти переодеться и…
Додумать мысль не успеваю - так и стою посреди комнаты, когда слышу резкое:
– О чем вы говорили?!
Хорошо, что я стою к Бессонову спиной. Иначе бы он понял, что я не просто так полезла в лиф платья. Медленно убираю руки и оборачиваюсь.
– Какая разница?
– с вызовом спрашиваю, хотя, возможно, стоило бы промолчать или сгладить углы. Слишком уж бешеным сейчас выглядит Марат. В руках у него широкий стакан с янтарным напитком. И вряд ли это яблочный сок.
– Я задал вопрос, мать твою!
– ярвет он.
– Что тебе напел Леонов?
Мысленно отмечаю себе фамилию его соперника - чисто на будущее. Интересно же, чего Бес так закусился. Мне нужно закончить этот опасный разговор и уйти. В конце концов, отмычку для системы можно принести и позже. Но я слишком устала от его требовательного, гадкого характера и всех этих подколок, и вместо того, чтобы промолчать, подливаю масла в огонь:
– Он узнал, что я видела твой бой, и тоже захотел посмотреть видео. И знаешь что? Я обязательно его ему отдам. Пусть полюбуется на то, что ты уже не торт. Все-таки возраст дает о себе знать.
Чувствую, как звереет Марат. С одной стороны страшновато, а с другой - пусть почувствует как это, когда тебя третируют. Закон бумеранга в действии!
– Не торт, значит, - угрожающе тихо повторяет он за мной.
– Так бывает, - киваю. Мне даже удается изобразить сочувствие.
– Но ты можешь работать тренером. Уверена, много детей захотят к тебе прийти на занятия.
В этот момент Бессонов неуловимо меняется. Осекаюсь, не закончив свое сольное выступление, остро чувствуя, что вот сейчас отметка “опасность” загорается красным цветом. Причем таким, что самое время сматывать удочки и срочно.
Марат молчит, прожигая меня взглядом. Медленно делает глоток, продолжая пристально смотреть. А затем вдруг резко замахивается, и стакан влетает в стену рядом со мной, осыпаясь
Мне в поясницу упирается его член, а на шею ложится широкая горячая ладонь.
– Ну все, царевна, пиздец тебе. Доигралась, - хрипло выдыхает Марат мне на ухо, пока его вторая рука ложится мне на бедро, крепко сжимая его, а затем он резко задирает платье.
– 13 Вика -
Надо что-то сделать - возмутиться, оттолкнуть, вырваться. Но Марат держит так крепко и стоит так близко, что мои рецепторы буквально перегружены им. И вместо того, чтобы действовать, я впадаю в ступор.
Сейчас Бессонов без пиджака, и где-то далеко у меня проскакивает мысль, что в нем остался брелок от моего браслета. Правда, она очень быстро растворяется от тех ощущений, что накрывают меня, как лавина.
Марат без проблем задирает платье и в наглую трогает меня поверх кружева трусиков.
– Бесишь меня, - рычит он, грубовато проводя пальцами мне между ног и при этом, очень осторожно и мягко поглаживая пальцами второй руки кожу на шее. Дикий, странный контраст, который расшатывает, устраивая качели.
– Постоянно хвостом крутишь, дрянь такая!
– грубо рычит Бессонов, продолжая меня жестко удерживать и не давая возможности вырваться. Кожа покрывается мурашками от первого же поцелуя. Грубого, наглого, мокрого. В животе появляется приятная тяжесть, и я невольно сжимаю бедра.
Тут же слышу тихий смешок.
– Что, зачесалось между ног? Думаешь, у Леонова член больше? Хер тебе, царевна. Трахать тебя буду только я, поняла?!
– Я не… стану… - хриплю упрямо. Чувствую, как сильно возбужден мужчина, как часто дышит. От понимания, что это из-за меня его так кроет, мое женское самолюбие довольно мурчит. Хотя вообще-то тут меня принуждают, лишая выбора.
И все же я невольно подаюсь назад, прижимаясь к широкой мужской груди.
Марат проводит языком по моей щеке, дует на свой влажный след, и я едва сдерживаю стон. С каждой секундой происходящее ощущается все острее. Бессонов нагло трогает меня, и самое правильное - послать его. Оттолкнуть и сбежать.
Но вместо этого я нежусь в крепких мужских руках, которые нажимают на правильные места, ласкают. Обещаю себе, что вот полминутки, и я начну воевать. Просто попробую выведать у него детали, и…
– Течешь как сучка, - рычит Марат, бесцеремонно забираясь мне под трусики.
– Хочешь, чтобы тебя выебали?
– Отвали, - огрызаюсь и пытаюсь убрать его руку из трусов. Но Марат отпускает мою шею и переключается на грудь. Нагло стаскивает бретели вниз, оголяя мою плоть.
– Шикарные сиськи, - хрипит он, сжимая их по очереди.
– Их я тоже трахну.