Пёс, балбес и Я
Шрифт:
Я б еще поняла и простила, если б они просто в магазин пошли, хрен бы с ним. Но на дачу? К родителям? Да мне ж за это мозг не то, что чайной ложечкой, половником выедят!
И блендером сверху полирнут.
Короче, Рябинина, жить тебе осталось недолго. И не очень-то весело.
Таки прям еще один повод выпить напрашивается!
И нет, я не была в восторге от таких отношений. На самом-то деле я прекрасно видела и осознавала, какой это треш, пыталась всеми силами это менять. Да только хрен там плавал. Отношения должны строить двое, а я, если честно, замучилась тянуть
А выбраться из него, как известно, очень сложно, будь ты хоть трижды специалистом по чужим мозговым тараканам. Жилье есть, работа есть, бюджет семьи – приличный. Не пьет, не наркоман, не изменяет, руку не поднимает… живи себе да живи, чего, спрашивается, ерепенишься? Да больше половины Российских семей живут гораздо, гораздо хуже.
Да, я прекрасно понимаю, что мне в какой-то мере еще повезло. И всё равно, хочется совершенно другой жизни. Яркой, насыщенной, с чувствами, с эмоциями! Любви и простого человеческого тепла хочется, в конце-то концов!
И опять же, выходить из зоны комфорта не хочется. Да, все обыденно, но без неприятных сюрпризов. Дела раскиданы, роли распределены, всё знаешь, обо всем в курсе… Я бы назвала это плохонькой, но стабильностью.
С одной стороны, и разойтись никто не мешает, и мало что от этого изменится, кроме места жительства. Что тоже, кстати, не очень приятно, есть там свои «но». И прописку менять опять же. А это значит, менять и садик, и поликлинику, и еще чертову кучу документов и учреждений. А потом еще ребенок подрастет, в подростковом возрасте начнет бунтовать, да настроенный папенькой и его родителями, возьмет и сделает от меня ноги.
Мрачная перспектива, угу.
И опять же, я не приверженец стереотипа «да кому ты нужна с ребенком». Это уже давно в прошлом, сейчас и отцов одиночек вокруг полно! Но начинать все заново, опять какие-то притирки характерами, новый совместный быт, изучать привычки друг друга, подстраиваться… да еще и неизвестно, как у Мишаньки отношения с отчимом пойдут. А оно мне надо?
Короче, на этих весах все было поровну и очень, очень неопределенно.
И, как вы уже поняли, я не спала почти всю ночь, крутясь в детской кроватке-машинке с боку на бок, перебирая все перечисленное в голове. Да-да, спала я в детской, будучи до сих пор злой до чертиков на мужа.
А поутру, едва разлепив глаза, принялась да долгую, нудную работу – я готовила жрать! И готовила, и готовила, и готовила…
Количество сковородок и кастрюль на плите удручало. Но, увы, ребенка не накормишь тем, что едим мы, а бабушке в больницу не привезешь даже то, что кушает ребенок. Вот и пришлось кашеварить на всех по-разному. А потом, истратив кучу фольги и полиэтилена, мотать контейнеры и баночки, заворачивать в полотенце и везти в кой самой пресловутой мечети.
До сих пор, кстати, понять не могу, почему Морозов согласился меня туда подбросить! И почему лишних вопросов не задавал.
… Из больницы я выходила, будто пыльным мешком пришибленная. На улице, как назло,
И, что вы думаете? Как только я, вся закостеневшая, влезла в машину, благоверный встретил меня не заботливым вопросом. О нет… Он почти что рявкнул:
– Что так долго?!
Я обалдела. Да так, что слезы навернулись на глаза!
Он издевается надо мной, что ли? Или это что, злость и месть за вчера?
– Ты офигел, Рябинин? – предельно тихо и спокойно спросила я. – У тебя совести нет, что ли? Ты забыл, где я была?
– И что? – огрызнулся он. – А ты забыла, что нам ребенка забирать? Нас ждут уже, между прочим.
– А там вообще-то бабушка тоже ждет!
– А у нее там медицинского персонала нет? – ядовито выплюнул тот, резко стартуя с парковки. Да так, что даже бедного Локи на заднем сидении шмякнуло о спинку. – Операция прошла нормально, опухоль не раковая, ее там кормят, что ты мотаешься туда-сюда?
– Ты дебил? Вот скажи, ты дебил? – я сама не заметила, как начала повышать голос, чувствуя, как на ту самую чашу весов, после его слов, упал не просто камень, а конкретный такой булыжник в сторону нашего расставания. – Ты больничную еду есть пробовал? А после полостной операции? Ты вообще шевелиться после операции пробовал?! Я только ее помыла, постельное поменяла… я в нее влила, блин, две ложки бульона. Две гребаных ложки, Рябинин. И ее вырвало! И мыться, и менять постель пришлось по новой. А ты спрашиваешь, что я так долго! Да ни хера, млять! Отдохнуть и позагорать там решила!
Я вообще-то не любитель материться, если честно… Но тут накипело, знаете ли!
Слава Богу, у кого-то отбитого напрочь, на сей раз хватило ума не отвечать. То ли у меня слишком выразительное было лицо, то ли вокруг, как в анимэ, витало черное облако моей злой ауры и у кого-то взыграл инстинкт самосохранения…
В общем, дальше мы ехали в тишине. В тяжелой такой, давящей на нервы тишине.
Я заговорила только один раз. И то, далеко не по собственной воле – как бы то ни было, чувство ответственности во мне во много раз перевешивало все обиды. Потому, едва машина вырулила на знакомую улицу, я буркнула:
– В гипермаркет заедь.
И тишина…
Повторять не хотелось. Но поворот на нужный продуктовый гигант приближался, а муж даже не собирался перестроить авто в нужный нам (или мне?) ряд.
– Саша, ты оглох? В магазин, говорю, заедь. Продукты все закончились.
– Денег нет, - огрызнулся мой благоверный.
Я аж припухла. Я, конечно, повторяюсь, но скажите мне, этот человек точно нормальный?
– Саша, ты дурак? – меня настолько все это бесило, что фильтровать собственные слова я уже не то, что не собиралась – просто не могла. – В смысле, нет? У тебя на карточке осталось, у меня тоже. В чем проблема?