Пёс, балбес и Я
Шрифт:
Первой мыслью, конечно, было высказаться, послать всех, так сказать, оптом, забрать ребенка, собаку и гордо отчалить восвояси, на прощание треснув дорогой дверью о не менее дорогой косяк. Вот только… Такси в эту клоаку мироздания не доедет – это однозначно. Да и портить отношения со свекром не хотелось, как и вообще, развивать скандал.
Да, мое терпение действительно лопнуло. И все же, не настолько, чтобы закатывать некрасивую сцену, бить посуду и высказывать направо и налево все, что накопилось. Мы взрослые люди, в конце концов. Да и потом… у меня
Это только любящие друг друга подростки расстаются со слезами, соплями, громкими словами и истериками. Даже вскрытыми венами, бурными пьянками и рыданиями посреди людной улицы – бывает и такое. Расходятся, естественно, чтобы в меру пострадать, а потом так же энергично и красиво сойтись.
Взрослые женатые люди же расстаются совсем иначе. Они просто расстаются. Просто расстаются, как два абсолютно чужих человека, которым уже не по пути.
В принципе, я так и собиралась сделать… И, искренне надеялась, что у меня это получится.
Я была настолько истощена морально, что закатывать истерику было бы уже слишком.
Наверное, мой благоверный как-то понял мое состояние – на обратном пути с дачи в машине висела тишина, и уже совершенно иного характера. Было просто тихо, словно все решения были уже приняты, а все громкие слова сказаны. Эта тишина не напоминала затишье перед бурей, вовсе нет. Как показалось мне, это был первый, так сказать, пробный вариант моей дальнейшей свободной жизни. Без вечных ссор, ругани и упреков.
Наконец-то, блин!
Оставалось дело только за малым: как-то вообще этот разговор начать. Впрочем, если раньше я пыталась мысленно подготовить пламенную речь, то сейчас нужные слова нашлись в нужный момент как-то сами собой – когда мы уже подъехали к дому. Отстегивая ремень, я просто усмехнулась, констатируя:
– Значит, в магазин ты все-таки ехать не собираешься?
– Нет, не собираюсь, - со вздохом «как меня все это задолбало», Сашка тоже отстегнулся, откидываясь на спинку водительского сидения.
Я невозмутимо пожала плечами – другого ответа я, в принципе, и не ждала.
– Отлично, - по-деловому кивнула я, подхватывая рюкзак. – Тогда домой тоже не собирайся. Миш, идем!
– А? – очнулся ребенок на заднем сидении. И, с неохотой, но телефон с включенными мультиками все-таки отдал. – Иду. А куда?
– В магазин, - пояснила я, равнодушно выпрыгивая из машины. Так же преспокойно отстегнула и вытащила ребенка, обошла машину, вытащила щенка…
И такой же компанией мы пошли вдоль дома.
Как назло, пьяная зима вспомнила, что скоро уходить (по-честному, давно уже пора было) и решила сделать гадость напоследок в виде острого, ледяного и морозного ветра. Я чуть было не пожалела о принятом решении, и подумывала, что до завтра поход может подождать, и с голоду мы не помрем… Но, увидев фигуру приближающегося мужа, во мне, естественно, взыграла гордость.
Хрен вам, называется! Не знаю, зачем мне на самом деле это надо, но назло тебе я сделаю все и даже больше!
– Я смотрю, ты уже все решила? – только и поинтересовался супруг, пока Мишупсень
Ну не могут они пройти мимо нее, и все тут! Как видимо, и Сашка не может просто уйти, не оставив за собой последнее слово.
– А незаметно? – я вскинула брови. – Мне нужно объяснять, что зачем, почему и как? С меня хватит, Саш. Просто хватит. Отношения – это когда двое. А не когда я все тащу на себе.
– Нормально так, - ухмыльнулся муж, брякнув ключами от машины в руке. – То есть ты у нас самая бедная, самая несчастная, самая уставшая. А я как всегда нихрена не делаю!
– А это не так? - изумилась я и, пока еще спокойно. Хотя, если честно, этот разговор мне казался уже лишним и даже надуманным. Зачем? Вот зачем опять повторять то, что и так было говорено сто раз?
Или он думает, что я пять передумаю? Так это он зря.
– А ты скажи, что ты делаешь. Ты перечисли! Не можешь? А, знаешь, почему? Потому что ты вечно просишь «Саша сделай то, Саша, сделай это», а сама даже пальцем не пошевелишь! – все больше и больше распалялся мой благоверный, явно пытаясь спихнуть на меня ответственность и сделать меня козлом отпущения в этой истории. Снова!
Да сколько можно-то?!
– Да, прошу, - резко обернулась я к нему, чувствуя, как сдают нервы, и разойтись тихо уже, по всей видимости, не выйдет. Что ж, раз пошла такая пьянка, будем резать всю правду-матку сразу! – Естественно, прошу! Потому что я, мать твою, не робот и не автомат. Я живой человек, я девушка, в конце концов, и мне нужна помощь мужчины. Моего мужчины, понимаешь? Да, я сама могу сделать все. Везде съездить, за все заплатить, ребенка воспитать, денег заработать. Я даже могу собрать мебель, сделать ремонт и поменять всю сантехнику. Да, я это могу сама. И я это делаю. Только вот возникает вполне логичный и закономерный вопрос: а ты-то мне нахрена тогда нужен?!
Сашка промолчал. Конечно, а что можно было ответить на такой простой и, в общем-то, логичный вопрос?
Я только усмехнулась. Горько:
– Уходи.
Собственный голос звучал уже совсем бесцветно, почти беззвучно. С равнодушием, с перегоревшими эмоциями. Может, с каплей отчаянья… И все же, с тонной мрачной решимости.
Это как долбанный коктейль Молотова: вроде бездушное стекло, бесцветная жидкость и унылая серая тряпка. Но стоит только бросить, попасть в цель... Беги, народ. Просто беги и спасайся!
Вы же не Салемские ведьмы, чтобы вот так тупо, но гордо сгореть в необъятном пламени хрен его знает в каком лохматом году.
Однако, как оказалось, и костры Священной Инквизиции некоторым настырным индивидуумам особо не страшны.
– Кать, скажи, - меня жестко ухватили за рукав куртки веселенькой вырвиглазно-голубой расцветки, гордо именуемой «бирюзой», заставляя обернуться и посмотреть на него мутным от слез взглядом. – Я тебе реально не нужен?
Тьфу, козел. У меня же так линза сейчас выплывет, и я не только нормально ответить на вопрос не смогу, но и единственное, что умудрюсь озвучить, будет «Не разговаривай со мной, большое, размытое, говорящее нечто!».