Песчаные черви Дюны
Шрифт:
— Я вам не союзник.
Ты слабый маленький червяк. Раньше тобой было очень легко манипулировать, и я снова сделаю это. — Барон страшно удивился, что этот недомерок не дрогнул и не изменился в лице. Кажется, эта версия Юйэ сильнее прежней, возможно, он извлек уроки из постыдного прошлого.
У вас нет больше рычагов воздействия на меня, барон. У вас нет Ванны. Но даже если бы и была, то я не повторил бы старых ошибок. — Скрестив руки на своей узкой груди, он вызывающе выставил вперед острый подбородок.
Барон резко отвернулся от доктора Сук. В коридоре появились новые пассажиры корабля-невидимки.
Рядом с Джессикой стояли темноволосая девушка, одетая в наряд фрименки, и темноволосый молодой человек — точная копия Паоло, только постарше.
— О, а это молодой Пауль? Еще один Пауль Атрейдес! Молниеносное движение, укол отравленным острием, и второй Квисац-Хадерах навсегда исчезнет. Но барон содрогнулся при одной мысли о том, как отреагирует на такое убийство Омниус. Барон, конечно, хотел, чтобы Паоло занял господствующее положение, но он не желал жертвовать жизнью ради мальчишки. Хотя барон и воспитал его надлежащим образом, все же Паоло, в конце концов, был Атрейдесом.
— Привет, дедушка, — ответил Пауль. — Помнится, раньше ты был старше и толще. — Барон почувствовал раздражение от этой реплики. Хуже того, Харконнену показалось, что Пауль уже много раз мысленно произносил эту фразу, как будто видел эту встречу в десятках видений.
Но барон пересилил себя и притворно похлопал в ладоши.
— Разве не удивительна техника выращивания гхола? Это напоминает мне выступление на бис в жонглерском представлении, помните, они были в моде во времена Старой Империи? Все снова собрались для второго раунда, а, каково?
Пауль напрягся.
Дом Атрейдесов в давние времена сокрушил и искоренил Дом Харконненов. Я предвижу и на этот раз такой же исход.
Вот как! — Барон забавлялся, но не приближался к пассажирам. Он сделал знак сардаукарам. — Приведите сюда врача и дантиста. Пусть они осмотрят их, прежде чем я к ним приближусь. Особенно внимательно пусть осматривают зубы — нет ли там капсул с ядом.
Исполнив задуманное, барон повернулся, собравшись Уйти, как вдруг заметил скромно стоявшую в сторонке рядом с мальчиком лет двенадцати маленькую девочку.
У обоих были черты Атрейдесов, и барон похолодел, узнав Алию.
Эта девчонка не только убила его отравленным гомджаббаром, а потом стала охотиться за его мыслями. Теперь она еще и стоит перед ним во плоти и крови! Смотри, дедушка, теперь мы можем мучить тебя и изнутри, и снаружи!'Голос ее колол изнутри череп ледяными иглами.
Барон среагировал мгновенно, не задумываясь о последствиях. Выхватив из ножен церемониальный кинжал, он схватил девочку за воротник и поднял клинок.
— Тебя называли Мерзостью!
Алия сопротивлялась с яростью бешеного животного, но не кричала. Ее маленькие кулачки с неожиданной силой ударили барона в живот, заставив его судорожно вдохнуть. Он покачнулся и, не колеблясь ни секунды, ударил Алию кинжалом в бок. Это было легко. Потом он извлек лезвие и ударил Алию еще раз, теперь в сердце.
Джессика дико закричала. Пауль бросился вперед, но было поздно. Дункан взревел
Придя в себя, барон с издевательским смешком посмотрел на умирающую девочку.
— Это тебе за то, что ты когда-то убила меня. Смеясь от вида крови на своих руках, он отбросил тело Алии в сторону, как ненужную куклу. Внутри, в голове, не раздалось ни звука. Может быть, эта мучительница тоже умерла?
Смертельное отчаяние отражалось на лицах стоявших вблизи пленников. Это встревожило барона. В окружении охранявших его лицеделов-сардаукаров он, улыбаясь, направился прочь. Два мертвых солдата превратились в лицеделов, что нисколько не удивило пленников. Атрейдесы сгрудились вокруг тела убитого ребенка, а сардаукары подняли и вынесли трупы своих товарищей.
Шиана остановила Дункана, бросившегося к барону.
— Одной смерти довольно, Дункан.
— Вовсе нет! Это лишь начало. — Он с большим трудом взял себя в руки. — Но на сегодня хватит и этого.
Барон издевательски рассмеялся, и лицеделы поспешно повели его прочь. Он посмотрел на их лица и понял[что лицеделы не одобряют его поступка.
— В чем дело? Я не должен давать вам отчет в своих действиях. Но зато Мерзости больше нет.
Нет, говоришь? Тонкии голос зазвучал в его голове как звон разбитого стекла. Нет! Не так-то просто от меня избавиться. Я пустила корни в твоей голове еще до того, как родилась эта гхола. Голос стал громким и пронзительным. Теперь я буду мучить тебя сильнее, чем прежде. Ты не оставил мне выбора, дедушка. Отныне я стану твоей совестью.
Барон вскинул голову и ускорил шаг, стараясь не думать о неистовствующей в его черепе Алии.
Ставка в тотальной войне тотальна. Победитель получает все, проигравший все теряет.
Пока мыслящие машины устанавливали оцепление вокруг корабля-невидимки, Шиана смотрела, как Джессика выносит с палубы маленькую Алию. Как, должно быть, ей сейчас больно. Память Джессики была восстановлена, и она всем своим существом понимала и чувствовала, кто была Алия и какая великая судьба ее ждала. Какая горькая ирония судьбы — святая Алия, Дева Ножа — погибла от удара ножом.
Джессика баюкала на руках маленькое тельце, сотрясаясь от сдерживаемых рыданий. Она взглянула на Шиану, и та увидела в ее глазах мертвую пустоту. Дункан стоял рядом с Джессикой с выражением мрачного гнева на лице.
— Мы отомстим, миледи. При такой всеобщей ненависти и презрении долго ему не жить.
Даже Юйэ был похож на притаившуюся до времени смертельно опасную змею.
Пауль и Чани крепко держались за руки, словно черпая силы друг в друге. Лето II пристально смотрел прямо перед собой, было видно, что в голове его — вихрь противоречивых мыслей. Мальчик всегда напоминал айсберг, большая часть которого скрыта под водой. Шиана считала, что он будет самым могущественным из всех созданных ими гхола.