Песчаные черви Дюны
Шрифт:
Мы так легко находим себе врагов из-за того, что насилие является врожденной частью человеческой природы. Наша главная, и самая трудная, задача — найти основного, главного врага, ибо мы не можем сражаться с ними всеми.
Покинув Капитул, Мурбелла отправилась на театр военных действий. Именно там и должна находиться Командующая Мать. Под видом простого инспектора, направленного Новой Общиной Сестер, Мурбелла прибыла в Окулиат,
Некогда Окулиат стал дальней окраиной населенного космоса, форпостом Рассеяния — это случилось вскоре после смерти Тирана. Объективно этот затерянный мир имел очень малое значение; он был не более чем одной из мишеней на космических картах. Но для Мурбеллы оборона Окулиата имела большой стратегический смысл. Покорив и уничтожив эту систему, машины вступили бы в пределы Старой Империи, а не продолжали бы свой путь по огромным периферийным пространствам, бывшим лишь абстрактными участками старых звездных карт.
До тех пор пока на вооружение не поступят облитераторы с Икса, а Гильдия не поставит все обещанные ею корабли, нечего было и думать о том, чтобы не то что остановить, а даже замедлить наступление мыслящих машин.
Мурбелла вышла из своего корабля, ступив на землю, скудно освещенную водянистым желтым солнцем. Посадочная площадка была безлюдной, казалось, на космопорт перестали обращать внимание. Наверное, здесь даже не следят за продвижением Врага.
Пройдя в центр города и обнаружив там разъяренную возбужденную толпу, Мурбелла убедилась, что граждане планеты уже нашли себе противника. Толпа окружила административное здание, где забаррикадировалось правительство. Жители осадили своих вождей, требуя крови или божественного покровительства. Было видно, что они предпочитают кровь.
Мурбелла отлично понимала всю мощь, всю силу толпы, порождаемую страхом, но здесь эту силу не смогли направить в нужное русло. Народ Окулиата — как и все отчаявшееся население планет, оказавшихся под угрозой удара машин, — нуждался в руководстве Общины Сестер. Народ был оружием, каковое надо было направить на нужную цель. Но вместо этого ему позволили выйти из-под контроля. Видя, что происходит, она, ускорив шаг, приблизилась к толпе, но остановилась, решив не бросаться опрометью в это противоборство.
Они разорвут ее на части и сделают это именем Шианы.
Случайные выступления и проповеди «возрожденной Шианы» подготовили миллиарды людей к борьбе. «Шианы» воспламенили гнев и мужество населения так, что теперь Новая Община Сестер могла распоряжаться этой огромной массой по своему усмотрению. Но лишившись твердого руководства, эта сила стала хаотичной и неуправляемой. Понимая, что едва ли устоят перед натиском мыслящих машин, мужчины и женщины предались неукротимому насилию, выискивая врагов, где только можно… даже среди собственного народа.
— Лицеделы! — закричал кто-то. Мурбелла протиснулась ближе к центру событий, отбивая направленные на нее удары и даже сама стукнула кого-то по голове. Но даже почувствовав препятствие, озверевшие люди рвались вперед.
— Лицеделы!
Те, кто узнал в Командующей Матери сестру Бене Гессерит, отступили, другие, то ли не зная форму ордена, то ли ослепленные гневом, не останавливались до тех пор, пока Мурбелла не применила Голос. Толпа отхлынула. Мурбелла была одна против всех. Она направилась к колоннам, обрамлявшим вход в правительственное здание, бывшее целью толпы. Она снова применила Голос, чтобы никто не смог остановить ее. Выкрики и проклятия усилились, слившись в оглушительный рев.
Когда она пробилась к баррикаде, некоторые люди из толпы обратили внимание на ее одежду и издали радостный вопль.
Здесь Преподобная Мать, она поддерживает нас!
Смерть лицеделам! Смерть им!
За Шиану!
Мурбелла схватила за плечо какую-то пожилую женщину, кричавшую вместе с другими.
— Откуда вы знаете, что они лицеделы?
— Мы знаем. Если подумать об их решениях, послушать их речи, то все становится ясно. Очевидно, что они предатели.
Мурбелла совсем не была уверена, что лицеделы настолько просты, что их может распознать такая чернь — она никогда не разбиралась в тонкостях. Но толпа была убеждена в своей правоте.
Шестеро разъяренных мужчин пробежали мимо, неся тяжелый пластиловый столб, который они намеревались использовать как таран. Град камней уродовал украшенный резьбой фасад, но толпа не могла пока ворваться в дом. Барьеры и тяжелые заграждения стояли на ее пути.
Паника и страх придают силы. Тяжелый шест обрушился на двери, сорвал их с петель, расколол древесину створок. Масса человеческих тел устремилась вперед.
Мурбелла крикнула во всю силу легких:
— Подождите! Надо доказать, что они лицеделы, прежде чем вы начнете убивать всех без разбора…
Старуха тоже кинулась к дверям, горя желанием скорее добраться до чиновников. Она наступила Мурбелле на ногу, услышала, как та призвала ее к осторожности и повернула к Командующей Матери злое лицо с прищуренными, как у змеи, глазами.
— Почему вы колеблетесь, Преподобная Мать? Помогите нам схватить предателей. Или вы сами лицедел?
Рефлексы Досточтимой Матроны возобладали. Рука Мурбеллы автоматически нанесла удар. Ребро ладони врезалось в шею старухи. От удара она без памяти рухнула на мостовую. Мурбелла не хотела ее убивать, но когда женщина упала на землю, к ней бросилась дюжина людей из толпы. Они затоптали ее до смерти.
С сильно бьющимся сердцем Мурбелла прижалась к стене, стараясь избежать напора этого человеческого стада.
Если кто-нибудь сейчас покажет на нее пальцем и закричит: «Лицедел! Лицедел!», то толпа убьет ее без малейших колебаний. Даже обладая навыками рукопашного боя, она не сможет устоять перед таким численным превосходством.
Она отступила и спряталась за высокой статуей давно забытого героя времен Великого Голода, закрывшего ее огромной пластоновой массой. Орущая толпа давила сама себя, чтобы ворваться в правительственное здание.