Песчаные небеса
Шрифт:
Стейна повертела кинжал в руках, внимательно его изучив, а потом вернула Конану.
– Знаешь, дорогой, я в этом не разбираюсь, но…
Она сделала паузу и наморщила лоб, будто что-то вспоминая. Наконец, Стейна хлопнула себя по щеке воскликнув:
– Слушай, я вспомнила, где видела его раньше! Помнишь мужика, которого я провожала, когда ты подъехал к дому?
– Ну? Кофийский посланник?
– Точно! Этот парень увлекается всякими магическими штуковинами, и я подозреваю, что он и сам немного маг.
– И что из этого?
– Да просто твой кинжал – или точно такой
“Так, это вполне сходится с рассказом Джагула о происхождении оружия, – подумал Конан. – Великий Кром, объясни мне, какая связь может быть между шейхом зуагиров и кофийцем, находящимся на посольской службе у своего короля?”
– Послушай… – нерешительно начал варвар. – Стейна, как ты думаешь, этот твой кофиец, как его?
– Дагарнус? – уточнила Стейна.
– Вот-вот. Он верный человек? Ты ему доверяешь?
– Вообще-то да, – осторожно сказала женщина. – В своей жизни Дагарнус видит мало тепла, а у меня ему хорошо. Кажется, он даже немножко влюблен в меня… А что ты, собственно говоря, хочешь? А, проказник?
Конан ненадолго задумался, потом взъерошил волосы и уставился на Стейну.
– Видишь ли, моя прелесть, у меня такое ощущение, что я влип в очень неприятную историю…
– А раньше ты об этом не догадывался? – невинно поинтересовалась Стейна.
– Я о другом, – отмахнулся Конан. – Мне кажется очень странным, что в историю с похищением девицы впутано очень много народу. Сама посуди: не может быть, чтобы джавиды, шейх Джагул, пятитысячник, придворный маг эмира и, наконец, посланник из Тарантии были бы связаны меж собою по чистой случайности. Я всеми своими внутренностями чувствую: каждый из них, а теперь я и ты, втянуты в очень странную заваруху, цель которой мне неясна. Я уверен – есть некая цель, предмет, объединяющие проклятых подземных карликов, султанапурских вельмож, кофийцев и кочевников из пустыни. Только вот что это?
Стейна потянулась, зевнула и, прильнув к Конану, обняла его.
– Не забивай голову всякой ерундой, – проворковала она. – Я считаю, что ты просто устал и тебе все представляется в черном свете…
– Постой! – перебил Конан. – Когда Дагарнус придет сюда снова?
– Сегодня вечером, – пожала плечами Стейна. – Он предпочитает не ночевать дома.
– Ты можешь устроить мне встречу с ним? И потом, можно ли быть уверенным, что кофиец не сдаст меня городской страже?
– Он? – усмехнулась Стейна. – Да он будет счастлив напакостить эмиру и его слугам. Туранцев он считает варварами и дикарями… Хорошо, ты сможешь сегодня поговорить с Дагарнусом. Только я не вижу в этом никакого смысла.
И Стейна, еще крепче обняв киммерийца, закрыла ему рот поцелуем.
Мирдани спала посреди обширной постели, свернувшись калачиком. Когда Конан, стараясь ступать как можно тише, вошел
– Кто здесь?
– Это я, – тихо отозвался Конан. – Выспалась?
– А ты все это время не сомкнул глаз, охраняя мой покой?
– Э-э… Почти…
– Когда ты уведешь меня из этого нечистого дома? – вдруг повысив голос почти до крика, требовательно спросила Мирдани.
– В городе сейчас нельзя и шагу ступить, не нарвавшись на патруль. Нам… Тебе придется несколько дней провести здесь, пока я не найду возможности выбраться из Султанапура.
Мирдани некоторое время недовольно молчала, а затем, снова подняв глаза на Конана, усевшегося на одну из низеньких табуреточек, обитую бархатом, спросила:
– Ты мне так и не рассказал, кто эта женщина?
Конан услышал в ее голосе знакомые нотки: почти таким же ревнивым тоном Стейна расспрашивала о Мирдани.
– Она моя старая знакомая из тех, кому я могу доверять…. Надеюсь, вы подружитесь.
– Я? С этой падшей женщиной? Никогда! – возмущенно воскликнула Мирдани, – Уж лучше я подружусь с рабыней, чем с…
– Ну и дура, – невозмутимо сказал Конан, – если бы не Стейна, ты сейчас не в этой постели нежилась, а в другой – искупая свою вину перед эмиром, его приятелями, солдатами и слугами, после чего тебя можно было пристроить сюда же, но не в качестве гостьи, а как новенькую девочку. Представляю… – фантазии киммерийца были прерваны звонкой пощечиной. Ошарашенный Конан увидел, как вскипевшая было от гнева Мирдани сперва едва не задохнулась от возмущения, а затем по ее щекам потекли слезы. Упав на кровать, она уткнулась лицом в подушку и тихонько заплакала.
“Кром! Ну зачем я с ней связался? – раздосадовано подумал киммериец. – Я верну ее братцу десять тысяч, и еще заплачу столько же, только пусть заберет эту размазню обратно! Как обманчива красота, Сет меня подери!”
Наплевав на оскорбленное достоинство дочери шейха и немного пожалев о том, что Стейна предоставила им только одну комнату – отдохнуть от взбалмошной девицы было попросту негде – киммериец устроился на полу возле кровати и немного поворочавшись, уснул. Позади была утомительная ночь, и еще более утомительное утро. Засыпая, Конан с большим удовольствием подумал, как хорошо иметь верных друзей, которые появляются неожиданно, но всегда вовремя. А это, собственно, и есть настоящие друзья.
Когда уже смерклось его разбудил тихий женский голос. Подняв голову, варвар рассмотрел в полумраке комнаты одну из девушек Стейны.
– Господин, проснись! – раздался ее журчащий голос, – Тебя зовет хозяйка. Просит немедленно прийти к ней. Я провожу…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Конан окончательно проснулся. Если Стейна зовет так рано (по мнению киммерийца, сейчас было время заката), значит, она хочет сказать что-то важное. Уловив мрачный взгляд Мирдани, он только пожал плечами, посоветовал ей сидеть в комнате, никуда не выходить, и вообще вести себя тише мыши.