Песчаные небеса
Шрифт:
– А сколько у вас есть?
– А почем ты ее брал?
– Юноша, отчего вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?
– Разве?
Шемит сдался. Покрутив пальцем бороду, он неодобрительно глянул на Конана, и, вздохнув, сказал:
– Ваша мама не была шемиткой? Видит Митра, это прямо-таки разорение, но вы дадите за кобылу десять империалов Илдиза?
– Почему не дать? – подхватил киммериец, и, понизив голос, добавил: – А у тебя не было внебрачного сына?
– А почему он должен был быть? – ухмыльнулся старец. – Когда я могу получить деньги?
– А когда ты слезешь с моей лошади?
Несмотря
– Таки где мои деньги? – продолжал настаивать шемит, с кряхтением выползая из седла. Конан вежливо подал ему руку, помогая утвердиться на ногах. – Ах, молодой человек, знали бы вы, где мне пришлось провести эту ночь, а теперь еще придется добираться до дома пешком, калеча и без того больные старые ноги. Если бы вы знали, как я болен, вы бы дали мне двенадцать империалов… А как дороги лекарства и услуги лекарей?! А еще я хотел съездить в Асгалун – это в Шеме, ну, вы знаете… У меня там живет троюродная сестра моей покойной матушки, и вы представляете, у нее та же самая болезнь, что и…
– Еще не надоело? – буркнул Конан, отвязывая мешок с золотом от пояса.
– А как мне могут надоесть мои болезни – это же все, что у меня осталось, после того, как я отдал вам лошадь за бесценок?..
– Мирдани, иди сюда, – обернулся Конан, и, когда девушка подошла, шемит снова заговорил:
– Так это таки ее вы украли из родительского гнезда? Деточка, да как же вы согласились на такое?
– Да так, – пожала плечами Мирдани и, теребя уголок капюшона, которым по привычке попыталась закрыть лицо от неизвестного мужчины, смущенно добавила: – Меня и не спросили…
– Бедное дитя! – всплеснул руками шемит. – Скажите, у вас было богатое приданое?
– Папа говорил, что богатое…
– Хватит болтать! – рыкнул Конан. – Держи свои деньги и беги домой, дедушка, спать. Да советую тебе забыть, что ты нас видел.
– Вы хотите купить кусочек моей памяти? – хитро прищурив глаза и склонив набок голову, сказал старец.
– Ах ты… Ладно, на тебе еще пять империалов и проваливай!
Конан начал вытряхивать из мешочка золотые монеты, но тут Мирдани приглушенно вскрикнул и дернула киммерийца за рукав.
– Факелы! – она указала вверх по улице, где мелькнули несколько красноватых огоньков. В тот же миг до слуха киммерийца донесся топот копыт. Вот сейчас терять время совсем не стоило, и северянин, швырнув на землю мешочек так, что монеты рассыпались золотым дождем по мостовой, сгреб Мирдани в охапку, усадил на кобылу, а затем сам вскочил в седло позади девушки и ударил пятками испачканные подсохшей грязью бока животного. Кобыла рванулась, взяв с места в галоп, с непривычной для нее прытью, и киммериец так и не услышал последнюю фразу старика-шемита, который, нагнувшись, собирал столь неожиданно свалившееся на него состояние одной рукой, а другой потирал согбенную спину:
– И все таки этому молодому человеку просто необходимо сходить к лекарю…
Свернув на темную улочку, Конан придержал лошадь, пустив ее шагом – погони
– Ну, пока, красавчик! Надеюсь, тебе понравилось? – в утренней тишине резко и странно прозвучал грудной женский голос с мягкой хрипотцой. В десяти шагах от Конана открылась дверь на улицу, и на пороге возникли две фигуры: мужская и женская, причем последняя была раза в два шире и на голову выше первой. Мужчина, пошатываясь, беспрестанно оборачиваясь и помахивая рукой, двинулся по мостовой неуверенным зигзагом, а дама, по-хозяйски оглядев улицу, остановила взгляд больших, ну прямо коровьих, глаз на всаднике, прищурилась, сделала пару шагов навстречу, наморщила лоб, словно что-то вспоминая. Вдруг лицо женщины неожиданно озарила широкая, радостная улыбка.
– Великая Иштар! Это откуда ж к нам такого мужчинку-то замело?!
Дородная красавица заняла своим мощным торсом едва ли не пол-улицы, преградив дорогу лошади киммерийца, ткнула кулаки в бока и, насмешливо глядя в лицо Конана, произнесла:
– …И, конечно же, опять с бабой! Конан, душка, где тебя носило столько лет?!.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Стейна!.. Ты?!. И как всегда вовремя! – воскликнул Конан, спрыгивая с лошади. Мирдани скромно молчала, наблюдая.
– Надеюсь, за тобой опять гонятся? – с лукавой улыбкой проворковала Стейна, склонив голову на бок. – И, конечно же, тебе опять нужна я? Ах, ты душка!
Стейна ему и вправду требовалась, но немного в другой роли, нежели в старые добрые времена…
– Послушай, детка! – серьезно сказал киммериец. – Сейчас нет времени на долгий разговор. Если поможешь… э… нам исчезнуть ненадолго, то моя благодарность превысит все твои ожидания.
– Да разве я когда тебе отказывала в чем-либо? – мило улыбнулась Стейна и, прищурившись, придирчиво оглядела лошадь и сидящую на ней девушку, которая со спокойной гордостью выдержала ее оценивающий взгляд.
– Так… Клячу – на конюшню, а вы… двое… идите за мной.
Стейна повернулась к двери, гаркнула на слугу, высунувшего любопытный нос на улицу, и тот поспешно кинулся выполнять приказ хозяйки. Киммериец, сняв Мирдани с седла, быстро прошел за Стейной, успев заметить мелькнувшие неподалеку отблески факелов патруля.
– Где мы? А кто эта женщина? – шепотом спросила Мирдани Конана, но тот ограничился неопределенной отговоркой:
– Я тебе потом объясню… Если раньше сама не поймешь.
Втроем они поднялись по лестнице, устланной ворсистым красным ковром, навеявшим на Мирдани неприятные воспоминания о гареме пятитысячника. А когда Стейна провела неожиданных гостей через большой, богато украшенный зал, стены которого были украшены гобеленами с недвусмысленными сюжетами, дочь Джагула начала потихоньку соображать, что приличной девушке из патриархальной семьи не следовало бы даже появляться здесь. Однако, Конан был явно в своей тарелке и бодро вышагивал за Стейной, которая, судя по всему, была владелицей этого заведения.