Песчаные Войны - 1

Ингрид Чарльз

– Ты что, рехнулся, Шторм?
– откашлялся Табс и потер рукой покрасневшую шею.
– Ты же чуть не придушил меня!

– Прости - улыбнулся Джек.
– Я кое-что перепутал спросонья.

Кажется, Марсиано был прав: их найденыш представлял из себя настоящую фабрику смерти.

– А что тебе, собственно, нужно?
– дружелюбным голосом спросил обладатель бронекостюма.

– Меня послал за тобой капитан. Он сказал, что ты изъявил желание посмотреть на Мальтен. Если хочешь, иди смотри - мы как раз сейчас к нему подлетаем. Да, а еще есть новости о Кэроне. На планете погибло двадцать восемь тысяч

человек, а кто будет отвечать за это - до сих пор неизвестно.

От этих слов Шторм окончательно проснулся

– Я сейчас приду, - кивнул он Табсу. Тот помялся у двери и ушел, отметив про себя, насколько резко изменилось настроение их пассажира.

В космосе Шторм освоился довольно-таки быстро. Видимо, это было одним из даров, которые предложило ему его молодое тело: ведь оно было младше его мозга чуть ли не на двадцать лет. После того, как Джек показал свои способности при подавлении бунта, команда "Монреаля" старалась держаться от него подальше. Они никогда до этого не видели бронекостюма в действии.

Шторм никогда не был на Мальтене. Это была одна из главных планет Триадского трона, славящаяся своим богатством и высоко развитыми технологиями. На Мальтене находилась резиденция императора Пеписа. Конечно, управлять в одиночку огромной галактической империей не сумел бы ни один человек. Навести порядок на континенте - и то не простая задача, а что уж говорить о планете или о целой группе планет? Шторм слышал, что для простого народа император абсолютно недоступен Из-за огромной армии чиновников, окружавших его. Они завладели банковской и информационной системами на Мальтене, а значит - завладели всем.

Джек понимал, что с "Монреалем" ему здорово повезло: команда Марсиано выходила на высокий правительственный уровень. Эти ребята не просто занимались сбором информации. Они действовали и побеждали. Конечно, под особым наблюдением. Такую удачу упускать было нельзя.

Джек вошел в рубку управления.

– Ну как, выспался?
– с улыбкой спросил капитан.

Джек чуть не рассмеялся, увидев дрожащего Табса, но вовремя сдержал себя и вежливо ответил:

– Да, спасибо. Мне сказали, что мы приближаемся к Мальтену.

– Точно!
– кивнул капитан.
– Табс, выведи на экран все последние новости!

– Хорошо, сэр.
– Толстые пальцы Табса быстро запрыгали по клавиатуре.

Джек едва сумел сдержать гнев, увидев перед собой бесстыдную стряпню журналистов. Информация о гибели Кэрона была втиснута между сообщениями о выборах, премиях, угрозах профсоюзов и налоговых льготах. Для расследования катастрофы, которая произошла на планете, была образована комиссия. Шторм чертыхнулся и сжал кулаки.

Марсиано цинично захохотал:

– Вот так! Пройдут годы, прежде чем они что-нибудь раскопают. Табс, сними для Джека копию этого сообщения!

Табсу было не по себе. Ему очень не нравилось, как капитан ведет себя по отношению к чужаку. Да и правда ведь, с какой стати он принимал его на борту "Монреаля" как короля? Вероятно, Шорт все-таки был прав, он говорил, что Марсиано знает что-то такое, о чем пока неизвестно им. Их прошедший через огонь, воду и медные трубы капитан превозносил этого парня как героя. У Табса было такое ощущение, что его предали. Да, конечно своей работой на Вашингтон-два Шторм хорошо зарекомендовал себя. Ну и что

из этого? А сколько до этого было у них всяких "Вашингтонов"!

Джек посмотрел на электронную карту и, указав пальцем на странный объект, двигающийся по самому краю экрана, спросил:

– Что это такое?

– Опознай, Табс!
– небрежно приказал командир. Табс повернулся и взгянул на карту.

– Это боевой корабль, капитан.

– Наш?

– Нет, сэр. Это корабль траков.

Джек напрягся и застыл в какой-то неестественной позе. Марсиано взглянул на него и спокойно объяснил:

– Может быть, ты и не знаешь, но им разрешено патрулировать Внешний коридор. Это один из пунктов договора.

* * *

Капитан был очень заинтересован. Он упорно пытался выспросить у Шторма хоть что-то. Делал он это исподтишка, стараясь не вызвать никаких подозрений, но пока у Джека хватало сообразительности: он либо отвечал уклончиво и невнятно, либо вообще молчал. Но при появлении траков он сдержаться не мог.

– Старые предрассудки живут долго.
– Шторм усмехнулся и взглянул на свое отражение в черном экране: широкие скулы, гладкая загорелая кожа, молодое, почти мальчишеское лицо. Да нет, вряд ли кто-нибудь, глядя на него, сможет подумать, что он сражался с траками.
– Мой отец всю жизнь ненавидел этих жуков, - на всякий случай добавил он, чтобы отвести малейшие подозрения.

– Многие из наших парней воевали, - тихо сказал Марсиано.
– Они пытались удержать эти чудовища у Внешних границ. А теперь бюрократы решили, что все надо уладить мирно. Я никак не могу к этому привыкнуть. Так что, я думаю, парень, что твой отец был прав.
– Oн посмотрел на Табса, кашлянул и добавил: - Хорошо, выключай. Я хочу выпить. Надеюсь, ты составишь мне компанию?

Табс сжался и замер: это предложение в очередной раз было сделано не ему, а Шторму.

* * *

День и ночь на корабле чередовались искусственно. Наверное, именно поэтому Шторм не мог определенно сказать, отдохнул он или нет. Он расслабился и откинулся на спинку кресла.

Марсиано вытащил из бара бутылку танталосского виски и разлил его по пластмассовым бокалам.

Джек посмотрел на капитана. Марсиано вдохнул аромат крепкого напитка, сделал большой глоток и крякнул от удовольствия.

Джек понимал, что он смотрит на капитана слишком пристально. Он отвел глаза в сторону и попытался угадать, о чем будет спрашивать его патрон. Но Марсиано спрашивать не стал. Он откинулся на спинку кресла и начал неторопливый рассказ:

– Когда-то меня вышибли из пехоты.
– Голос его заметно потеплел не то от нахлынувших воспоминаний, не то от изрядной порции виски.
– Мне оставалось совсем немного послужить, и я должен был стать элитным рыцарем. Но я потерял все. Потерял Из-за своего происхождения. Я ведь был в то время застенчивым деревенским парнем, вот психиатры и посчитали, что из меня вряд ли получится настоящий робот-убийца. Впервые я увидел бронекостюмы на торжественном параде. Мне тогда было семнадцать лет. Боже мой, какой восторг они вызвали во мне! Их корпуса сияли, как жемчуг, под лучами только что проснувшегося весеннего солнца, - он с горечью улыбнулся.
– А потом я узнал, что рыцари живут по какому-то особому кодексу, и именно из-за этого кодекса меня вышибли из пехоты...