Песчаный дьявол

Роллинс Джеймс

Пейнтер молча посмотрел на нее. Омаха заметил в его взгляде тень беспокойства, такую же черную, как синяк под левым глазом.

– Ты боишься, что мы опоздали? – спросил Омаха.

– Твердой уверенности быть не может.

У самого горизонта показались первые дома. Край города. До него слишком далеко. Они не успеют.

– Кому-то нужно выступить вперед, – сказал Омаха.

– Каким образом? – спросила Кара.

Не оборачиваясь, Омаха ткнул большим пальцем через плечо.

– На жеребце. Возможно, даже двое доедут до города верхом. Отправятся прямиком к гробнице и все разузнают. Не выдавая себя, будут следить за Сафией, если

она еще там. Догонят, если ее там уже нет.

Ответом ему стало молчание. Наконец Корал посмотрела Омахе в глаза.

– Мы с Пейнтером как раз обсуждали именно это.

– Отправлюсь я, – сказал Кроу.

Остановившись, Омаха обернулся и посмотрел ему в лицо.

– Это еще почему, черт побери? Я знаком с городом, знаю все ходы и выходы.

Пейнтер выдержал его взгляд.

– У тебя нет опыта слежки. Сейчас не время для дилетантов. Тебя заметят. И мы лишимся нашего преимущества.

– Черта с два меня заметят. Возможно, у меня и нет специальной подготовки, но я много лет проработал в таких местах, где лучше не показываться на глаза. Если понадобится, я смогу слиться с толпой.

– Но у меня это получится лучше, – без бравады, но и без ложной скромности произнес Кроу. – Это именно то, чем я привык заниматься.

Омаха стиснул кулаки, услышав в его голосе твердость. Какой-то его частице захотелось выбить из Пейнтера эту решимость, но другая поверила ему. У него нет опыта Пейнтера. Какой выбор будет лучшим? Сможет ли он идти спокойным шагом, когда ему хочется бежать к Сафии со всех ног? Сердце Омахи обвила петля боли.

– И что ты собираешься сделать, если найдешь Сафию?

– Ничего.

Помолчав, Пейнтер продолжал:

– Я изучу, какими силами и средствами располагает противник. Отыщу слабые места. Выжду подходящий момент.

– А что будем делать мы? – подбоченившись, недовольным тоном спросила Кара.

Ей ответила Корал:

– У нас в Салале подготовлена на всякий случай конспиративная квартира. Там есть деньги и снаряжение.

"В этом можно было не сомневаться", – подумал Омаха.

– И оружие? – спросила Кара.

Корал кивнула.

– Первым делом мы направимся туда. Возьмем все необходимое. Я свяжусь с Вашингтоном. Введу в курс дела. Договорюсь о высылке дополнительных...

– Нет, – остановил ее Пейнтер. – Ты будешь соблюдать полное молчание. Я свяжусь с тобой, как только смогу. Отныне мы будем действовать собственными силами. Без посторонней помощи.

Омаха попытался проанализировать короткий диалог Пейнтера и его напарницы. Судя по всему, Пейнтер подозревал в утечке не только оманское правительство, но и свое собственное. Эта Кассандра Санчес постоянно оказывается на шаг впереди. Несомненно, она получает информацию откуда-то изнутри. Пейнтер снова перевел взгляд на Омаху.

– Мы договорились насчет этого плана?

Омаха медленно кивнул, хотя ему в затылок словно вколотили стальные прутья. Пейнтер начал было отворачиваться, но Омаха, остановив его, шагнул ближе. Достав из-под халата пистолет, он протянул его Пейнтеру.

– Если у тебя будет шанс, хотя бы один шанс...

– Я им воспользуюсь, – заверил его Пейнтер, принимая пистолет.

Омаха отступил назад, и Пейнтер вскочил на жеребца. Ему пришлось обойтись без седла, воспользовавшись поводьями, наспех сделанными из куска веревки.

– Встретимся в Салале, – бросил он.

Пригнувшись к холке, Пейнтер ударил жеребца пятками по бокам, пуская его рысью, а затем галопом.

– Надеюсь,

шпион он такой же хороший, как и наездник, – заметила Кара, провожая его взглядом.

Дождавшись, пока всадник скроется за поворотом, маленький отряд снова тронулся в путь, продвигаясь медленно, слишком медленно к заветному городу.

* * *

15 часов 42 минуты

Сафия склонилась над подробной картой провинции Дофар, расстеленной на капоте внедорожника. Посреди карты лежали цифровой компас и пластмассовая линейка. Сафия чуть передвинула линейку, совместив ее с длинной осью могилы наби Амирана. Прежде чем покинуть гробницу, она в течение нескольких минут производила точные измерения с помощью компаса, калиброванного лазером.

– Что вы делаете? – в пятый раз спросила Кассандра, заглядывая ей через плечо.

Упорно не обращая на нее внимания, Сафия склонилась еще ниже, едва не уткнувшись носом в бумагу. "Это максимум, что я могу сделать без помощи компьютера". Наконец она подняла руку:

– Карандаш!

Сунув руку во внутренний карман пиджака, Кейн достал шариковую ручку. Подняв взгляд, Сафия успела заметить у него в кобуре под мышкой пистолет. Она осторожно взяла ручку из пальцев Кейна, стараясь не смотреть ему в глаза. Этот человек еще в большей степени, чем Кассандра, пугал ее, подрывал решимость.

Снова склонившись над картой, Сафия сосредоточила все свое внимание на тайне, пытаясь определить следующую веху, которая должна была привести к таинственному сердцу Убара. Она провела прямую линию и убрала линейку. Тонкая синяя полоска ушла от гробницы наби Амирана за пределы города. Сафия провела по ней пальцем, отмечая, через какие места она проходит, ища какое-нибудь название, которое бросится в глаза. У нее уже были предположения относительно того, что именно она найдет. Как только палец Сафии покинул пределы Салалы, горизонтали на карте стали более частыми. Местность за городом круто поднималась предгорьями, которые быстро переходили в настоящие горы. Сафия двигалась по синей линии до тех пор, пока та не пересекла маленькую черную точку на вершине высокой горы. Она постучала пальцем по карте. Кассандра прочитала вслух название, у которого остановился палец Сафии.

– Джебаль Эйттин.

Она вопросительно посмотрела на Сафию.

– Гора Эйттин, – поправила та, всматриваясь в черную точку, отмечающую вершину. – На ней находится другая могила, которая также почитается верующими разных конфессий – христианами, иудеями и мусульманами.

– И чья же это могила?

– Другого пророка. Наби Аюба. Или, что нам более привычно, Иова.

Кассандра недоуменно поморщилась. Сафия объяснила подробнее:

– Иов упоминается и в Библии, и в Коране. Этот знатный, состоятельный человек сохранил веру в Бога, несмотря на все выпавшие на его долю лишения. В качестве испытания Господь лишил Иова всего: богатства, детей, даже здоровья. Поразившие Иова болезни были настолько ужасными, что его изгнали из родного города, и он был вынужден жить в полном одиночестве как раз здесь. На горе Эйттин. И все же, несмотря на трудности и невзгоды, Иов хранил веру в Господа. И наконец в награду за его преданность Бог сказал Иову: "Ударь своей ногой!" В этом месте забил источник, в котором Иов совершил омовение. Все его болезни тотчас же излечились, и он снова стал молодым. Остаток жизни Иов прожил на горе Эйттин и после смерти был похоронен на ней.