Пещера Лейхтвейса. Том второй
Шрифт:
— Какие номера отвела ты им? — спросил отец.
— Шестой, седьмой и восьмой, — ответила девушка. — Между ними две пары женатых, и каждая требует отдельную комнату, а остальные мужчины будут спать вместе.
— А номер пятый, значит, также занят? — продолжал спрашивать хозяин, взглянув на черную доску, висевшую за шкафом, на которой он вычеркнул номера занятых комнат.
— Номер пятый занял молодой человек с маленькими темными усиками, который приехал сегодня, — ответила Ольга.
— Он, кажется, приличный господин, — сказал хозяин, — из тех, которые редко заходят к нам. Я принял его за кавалериста,
— Он не кавалерист, отец, — ответила девушка, — а проезжий купец, приехавший из Германии, чтобы собрать деньги, которые австрийские купцы должны его торговому дому. Он давеча рассказывал мне и жаловался, что все его старания ни к чему не приводят; в это бурное военное время никто не думает платить, и лучшие торговые дома вместо денег обнадежили его одними обещаниями.
— Оттого-то он и сидит такой печальный, — засмеялся хозяин. — Да, и этому верю, настали тяжелые времена, и счастлив тот, у кого деньги лежат спокойно в шкатулке, а не бегают по людям. Сказал он тебе свое имя?
— Да, его зовут Адолар Баррадос, он испанец и торгует фруктами, которые, вероятно, получает из Испании.
— Ну, бросим нашу болтовню, Ольга, — закончил хозяин, заметив нетерпение между своими гостями. — Снеси стаканы на большой круглый стол, а потом спроси проезжего, не нужно ли ему еще чего-нибудь, будем за ним хорошенько ухаживать, чтобы он остался доволен нами.
Ольга взяла поднос со стаканами и поставила его на большой круглый стол, за которым сидели шестеро мужчин и две женщины.
— Вы дочь хозяина, прекрасное дитя? — дружески спросил тот, который показался Ольге знакомым.
— К вашим услугам, меня зовут Ольга Винклер.
— Ответьте мне на один вопрос, фрейлен Ольга Винклер, — продолжал он любезно. — Когда мы шли сюда, то видели протянутые по улицам гирлянды цветов; особенно одно строение, похожее на гостиницу, было нарядно разукрашено, как будто там справлялся большой праздник. Что это значит?
— Это означает свадьбу, господа, — ответила Ольга не задумываясь ни на минуту.
— Свадьба? Если все девушки в Тешене так же красивы, как вы, дитя мое, то у них, конечно, нет недостатка в женихах, и свадьбы должны здесь совершаться очень часто.
Ольга покраснела до корней волос: эти слова польстили ее самолюбию. Она охотно продолжала разговор, сообщая дальнейшие сведения.
— Эти гирлянды развешаны не для девушки из Тешеня, — продолжала она, — невеста не тешеньская уроженка, она первый раз приехала сюда с отцом и женихом и остановилась в гостинице «Пылающая звезда», должно быть, они очень важные и богатые люди, потому что после того, как старый господин раз побывал у бургомистра, тот стал всячески хлопотать об их удобствах и, узнав, что молодая девушка будет венчаться здесь, в Тешене, приказал по-праздничному разукрасить улицы, как для какой-нибудь принцессы.
— Это удивительно! — воскликнул человек с темной бородкой. — И что же, здесь, в Тешене, состоится свадьба?
— Да, именно здесь, — ответила хорошенькая девушка. — Завтра приезжая барышня обвенчается в нашей церкви, а затем, как я слышала, молодые, после большого обеда, на который приглашены все именитые граждане Тешеня, уедут; вечером на ближайших горах зажжется иллюминация. Рассказывают даже, что старый господин приказал выкатить на другой день на рыночную площадь
— Гунды?
Это имя внезапно сорвалось с губ одного из мужчин, сидевшего у стола, и в то же мгновение его стакан упал на пол и разбился вдребезги. Все взгляды обернулись к тому, кто болезненным, страдальческим голосом произнес имя Гунды. Незнакомец с темной бородой тихо сказал ему, нагнувшись через стол:
— Возьми себя в руки, Бруно, перенеси мужественно неизбежное. А я-то думал, что твоя рана уже зажила, что ты забыл изменницу. Возьми себя в руки.
— Забыл? — простонал молодой человек. — Я ее никогда в жизни не забуду.
Лейхтвейс — читатель, конечно, уже угадал, что это был он со своею шайкой — подошел снова к Ольге и спросил ее голосом, потерявшим прежнюю уверенность.
— Не можете ли вы сказать нам имя отца невесты?
— Конечно, сударь, каждый ребенок в Тешене назовет вам его. Это барон Андреас Зонненбург-Кампфгаузен. Рассказывают, что он страшно богатый франкфурктский купец, имеющий несколько миллионов.
— А имя жениха?
— Курт фон Редвиц, — тотчас ответила Ольга. — Между нами сказать, я никогда не видала более красивого и любезного человека, хотя он и прусский офицер, один из тех, которые причинили столько неприятностей нашей доброй королеве. Вообще, нужно сознаться, что во всем свете не найдется другой такой славной парочки, как эта фрейлен Гунда и ее Курт фон Редвиц. Я их видела однажды, когда они под руку гуляли по берегу Эльбы. Я стояла у дверей нашего дома, и они прошли мимо меня. Мне вдруг показалось, что передо мной сверкнул луч солнца и весело заиграл на поверхности реки. Они дружески поклонились мне, я поблагодарила их тем же. Но теперь, извините меня, сударь, вон там сидит молодой господин, который уже несколько раз кивал мне. Я не могу заставлять его дольше ждать.
С этими словами Ольга отошла от разбойника и подошла к молодому человеку, который, действительно, уж несколько раз с нетерпением стучал по стакану и бросал недовольные взгляды на замешкавшуюся хозяйскую дочь.
— Принесите мне еще стакан вина, — сказал он Ольге, когда та остановилась перед ним, с удовольствием посматривая на его красивое лицо.
Но когда Ольга нагнулась, чтоб взять со стола пустой стакан, молодой человек, быстро наклонившись к ее уху, прошептал:
— Я должен сейчас же переговорить с вашим отцом, наедине. Скажите ему, чтобы он подождал меня в таком месте, где не было бы посторонних.
Белокурая Ольга, с удивлением взглянув на него, взяла поднос и понесла его в буфет. Пошептавшись немного со старым Матиасом, она наполнила стакан вином из только что открытого бочонка и понесла его к столу незнакомца, назвавшегося Адоларом Баррадосом.
— Через несколько минут отец будет ожидать вас в маленьком чуланчике сзади кухни; вы попадете в него со двора, — шепнула она Баррадосу.
— Хорошо, милое дитя, благодарю вас.
Молодой человек, не стесняясь, щипнул розовую щечку Ольги, закурил сигаретку и стал выпускать большие клубы дыма.