Пещера мечты. Пещера судьбы
Шрифт:
В дальнем левом углу зала начинается собственно проход в ОСХИ, и начинается он узкой трещиной в потолке, которую не просто углядеть и до которой еще менее просто добраться. А добравшись — нужно поосновательнее распереться и метров тридцать двигаться по горизонтали, потому что вниз трещина смыкается. Причем лезть нужно в неудобном распоре плечо-локоть. Такой метод передвижения как-то не характерен для системы Кап-Кутан и скорее ожидается где-нибудь в лабиринтах Подолии, но — пути пещеры неисповедимы. Постепенно в трещине появляется пол, и даже начинают появляться натеки. Одновременно гипсовые и кальцитовые, причем весьма разнообразные. Наконец, впереди — проломленная Степой стенка из гипсовых кор, начисто перекрывавшая проход, и — первый зал.
Зал тоже не похож
И сразу следующий сюрприз в виде слегка наклонного щелевого колодца длиной метров десять, шириной полтора и глубиной около восьми. Спускаться в который нормальным образом, повесив лестницу или веревку, нельзя — внизу совершенно замечательные гипсовые заросли. Единственный приемлемый путь — спуск в распоре до половины глубины, горизонтальный траверс в распоре же метров на семь вперед, и — окончательный вертикальный спуск. И вся эта акробатика принципиально без страховки — все равно сорвавшемуся, если жив останется, поотрывают яйца за угробление экстраординарных красивостей, а до них он и со страховкой долетит. Так зачем в таком разе путаться в какой-то страховочной веревке?
А внизу начинаются чудеса, и именно того сорта, которые больше всего нравятся. Точно такие же интерьеры из гипсовых сталагмитов, колонн и люстр, как в гигантских залах Хашм-Ойика или Геофизической, но — пропорционально уменьшенные до «комнатных» габаритов. Десятиметровая галерейка чуть ниже человеческого роста и метра полтора шириной оставляет не меньше впечатлений, чем любой большой зал.
Дальше — больше. Зал, чрезвычайно похожий на один из залов разгромленного лабиринта Великолепие. Озера. Причем — с гипсовыми заберегами, чего в природе быть не должно: гипс слишком уж легко растворимый минерал, чтобы давать такие формы, как забереги. Опять галерея гипсовых люстр, к тому же поросших розетками удивительно крупных и удивительно насыщенного голубого цвета кристаллов целестина.
Галерея, вдоль обеих стен которой идут сплошные хитросплетения метровых псевдогеликтитов, а в самом большом их кусте сверкает сросток кристаллов до сих пор не определенного минерала.
Последний зал. В нем слилось все — возможное и невозможное. В одном углу торчит гигантский «бубен» — тарелкообразный натек, растущий при высачивании раствора из трещины под большим напором, в другом — гипсовые люстры (требующие абсолютной сухости) растут поверх кальцитовых кор и кристаллов явно подводного роста, в третьем — густые заросли всех тех же, а заодно и совсем других, геликтитов. Причем все это в сравнительно небольшом объеме — зал имеет диаметр не более десяти метров и высоту метра четыре.
А дальше — лабиринт узких лазов, в которых приходится извиваться между кустами геликтитов, приводящий в маленькую дальнюю камеру, ставшую на две последующих экспедиции чуть ли не главным фронтом раскопок. Дело в том, что в массивном натечном полу камеры была небольшая дырка. Из дырки периодически поддувал ветер, сама камера расположена чрезвычайно близко к тектонической зоне, по которой пещера хорошо идет, и именно от этого места должна идти в сторону Хашм-Ойика, до которого всего несколько сот метров. Словом, перспективы налицо и достаточно радужны. Но — все раскопки дали дополнительно только десять метров, после чего стало совсем тяжело. Это было чем-то вроде ныряния в бывший сифон — раздолбание толстой корки на поверхности исчезнувшей воды, проползание между обросшими массивными кристаллами кальцита скалами, опять раздолбание корки, но уже над головой, и — чрезвычайно сложно разбирающийся завал.
Вообще
Экскурсия в ОСХИ и нарушила все составленные планы — Свистунов уже лет пять как на Кугитанге не был, и потому не мог показать Мартину ни одного действительно достойного места — все они были открыты позже. То есть, Мартин по итогам экскурсий, состоявшихся до нашего приезда, был в полном восторге, но то, что он увидел в ОСХИ, повергло его в шок. И он решил наплевать на всю распланированную поездку со всякой Бухарой и прочим Самаркандом, оставшись с нашей группой на условиях обычного участника до тех пор, пока позволяла степень свободы обратного авиабилета. Замечу, что права участника в моих экспедициях не шибко широки. Основное время идет на раскопки, первопрохождения и топографию, и только три дня за две недели идет на «произвольную программу» — фотографию, минералогию и так далее. Словом, перетащили Мартина к себе и отправили Свистунова домой.
Срывать свою программу я не привык и распорядок экспедиций держу по-диктаторски железно. Собственно, это и привело к тому, что Мартин в результате получил от этой экспедиции гораздо больше впечатлений, чем ожидал. Вероятно, пещера сжалилась именно над ним и приоткрыла перед нами самый минералогически интересный из своих лабиринтов.
Ладно, буду по порядку. Дальний запад пещеры не исчерпывался Двухэтажным Залом и районом ОСХИ, а имел еще одно продолжение — лабиринт Сказка-Дальняя. Это — достаточно длинный и более чем достаточно шкурный лабиринт, возникший «на руинах» дальней части Двухэтажного Зала. В смысле — это лабиринт щелей и камер вывала, оставшихся над крышей полностью заваленного зала. В порядке исключения — красиво обнатеченный. Несколько его углов, судя по рисовке карты и по разговорам с членами открывшей его Вятчинской группы, были более чем подозрительны и явно требовали перепроверки. Мой принцип — никогда не бывать на периметре без крайней необходимости, поэтому в первый же собственно экспедиционный день я решил сачкануть, взять фотодень, аппаратуру и Мартина, и рвануть на восток пещеры, а Володя с Леней двинулись на рекогносцировочный выход — осмотреть перспективные точки.
Вечером ребята доложились — из шести точек нашли пять. Из них две сомнительных, еще в двух копать можно, а в последней — нужно. Но, возможно, долго — завал основательный. И с забитыми гипсовыми корками промежутками между глыб. Так что ничего не видно, но по всем структурам — пойти должно, да и сами гипсовые корки — хороший признак. Не говоря уж о явном ветре.
На следующий день сменили расстановку игроков — Леня с Мартиным на рекогносцировку в дальние хвосты ОСХИ, а мы с Володей — копать. Туда, где нужно. Много копать не пришлось — ребята просто плохо смотрели. Или же хорошо смотрели, но копать не начинали. Даже без молотка, просто ударами кулака, все мешающие выступы за пять минут убрались, и появилась вполне проходимая дыра. Сначала ход не просматривался просто из-за двух резких поворотов. Зато метрах в четырех от первого прижима встала серьезная проблема. За маленьким полукруглым очком видны были существенное расширение и ходы как минимум в двух направлениях, но само очко было в монолитном известняке. Том самом, от которого кувалда отскакивает с чистым и мелодичным звоном, а также пучком искр. И длиной около метра, и без единого острого угла, в который можно было бы упереться зубилом. Словом, динамиту бы, да нету.