Пещера ящериц
Шрифт:
– Да поняли уже, поняли. – Оборвал Лукас. Зачем он это сделал? Камилла бы с удовольствием ещё послушала о странах этого мира.
Амадеус, которого Камилла так долго не вспоминала, мечтательно смотрел в окно. Иногда ангел рассказывал истории из своей жизни. Оказывается, он родился в северных горах и с самого детства служил Тетиманте. Императрица обращалась с ним не очень хорошо. Она его била, обзывала и часто делала вид, что не замечает его. Поэтому Амадеус сбежал через девять лет, и нашёл Риту, которая поклялась его защищать. Дальше Камилла не слушала, потому что волки уже приземлились
– Привет, Нотак!– сказала Рита,– ты давно не появлялся на собраниях.
Последнее слово Рита произнесла почти шёпотом.
– Да, привет, Рита, просто работы много и директриса не выпускает. – Отозвался Нотак.
Внутренний вид школы ослепил Камиллу. На какое-то время она забыла, что находится в исправительной школе. Такую роскошь она видела только во дворцах. Рита попросила показать класс Полины. Мужчина подвёл их к дубовой двери, кабинету № 19, на двери написано: Кабинет дисциплины.
– Как вы видите, Рита,– сказал мужчина,– в данный момент доступ в класс, если можно так выражаться учителю риторики, абсолютно нереален. С прискорбием сообщаю, что наша АбсолютИя Всевластовна всё ещё на посту.
Рита с недоверием и страхом глядела на Нотака. А Камилла ничего не понимала. Что это за женщина и что она собралась делать с Полиной? Учитель риторики предложил зайти к нему в кабинет, но Рита сказала, что уже знает, куда пойдёт. Скоро все стояли перед дверью другого кабинета. Судя по надписи, здесь преподают какую-то мортологию. Рита смело постучала в дверь, а загробный голос прошипел:
– Войдите.
Рита без колебаний вошла в класс, а Лукас наколдовал из воздуха меч и последовал за ней. Потом вошла Камилла, размышляя, что же это за предмет такой– мортология. Ей стало как-то страшно.
В тёмном классе за учительским столом сидела худая и бледная, как мертвец, девушка с серебряными волосами, в зелёном платье и розовом пиджаке. В её волосах цвели жёлтые цветы. Она сидела с закрытыми глазами.
Лукас осторожно подошёл к ней и дотронулся до бледной руки. Девушка распахнула глаза и уставилась на Риту:
– Здравствуй, Селена.– Негромко сказала Рита.
–Привет, Рита,– ответила Селена,– ты, наконец, вернулась.
– А тебе всё ещё нравится мортология?– иронически спросила Рита.
– Да что это за мортология такая?– вмешалась Камилла.
Селена с недоумением уставилась на Камиллу. Как будто она не знает, что изумруды, с которыми так любит работать её дед ювелир, зелёные.
– Мортология– это предмет в некоторых школах Априты. На уроках дети изучают, как… ну, в общем, роют могилы и читают, как представлялась смерть разным народам,– ответила Рита,– Она просто долго здесь не жила,– сказала она Селене, увидев её изумлённый взгляд.
Что? А у Камиллы такого предмета нет! Нужно срочно попасть в одну
Рита сказала Селене:
– Из кабинета номер 19 нужно срочно вызвать Полину.
Селена ответила:
– О, она и должна сейчас прийти. Ей нужно закопать несколько трупов. Сегодня Полина отсутствовала на моём уроке.
Что, что? Так вот чем на мортологии занимаются!
– А почему нельзя вызвать её прямо сейчас?– спросил Лукас.
– Можно, но, видишь ли– АбсолютИя Всевластовна здесь,– почти шёпотом сказала Рита,– Сел, сколько времени до конца урока?
– Ещё двадцать две минуты, Рита. Вы пока можете побродить по школе под моим присмотром.
– Рита, может не надо?– вмешался Лукас,– не хочу воскрешать неприятные моменты из детства.
– Но, Лукас, мы же не будем проходить мимо комнаты наказаний и кабинета искусства сдаваться, давай просто покажем нашей Камилле школу волшебного мира. Пусть она сравнит школу из её мира и эту школу.
– Хорошо,– согласился Лукас,– Камилла, пойдём.
Камилла с удовольствием пошла за Лукасом и Селеной с Ритой.
– Мы на первом этаже, начал рассказ Лукас,– только что мы вышли из кабинета мортологии, ещё её называют тодология. На мортологии всегда абсолютная тишина. Учитель даёт задание и стучит ручкой или палочкой по столу. Если какой-либо звук, издаваемый учеником, окажется громче постукивания по столу, учитель ставит на парту этого ученика череп. Если к концу урока наберётся три черепа, ученика окутают тысячи костей и две недели ученик абсолютно ничего не слышит. Лично меня,– с гордостью добавил Лукас,– окутывало четыре или пять раз. Я так иногда контрольные прогуливал.
На стене Камилла заметила плакаты. На них кто-то нарисовал конфеты, ремни, учеников и учителей. Надписи у плакатов оказались совсем не оптимистичными:
« Хватит нюнить, ученик!» Последнее слово было подчёркнуто оранжевым, остальные слова выделили фиолетовым. Под надписью– нарисованный мальчик со слезой на щеке. Картинка зачёркнута. Рядом– абсолютно счастливый мальчик, картинка помечена зелёной галочкой.
« Сиди и работай, ученик!» Снова последнее слово оранжевое, остальные– фиолетовые. На картинке нарисован мальчик за столом, заваленный тетрадями и свитками.
« УЧИТЕЛЬ всегда прав»– первое слово выделено ослепительно золотым, внизу– какое-то изображение ангела с нимбом и указкой.
Камилла подошла поближе и тут все плакаты окрасились в кроваво-красный цвет. Что это? Подошёл Лукас и объяснил:
– Это волшебные плакаты, они показывают, так сказать, насколько «испорчен» подходящий к ним ученик. Если плакат белый, то ученик идеален. Но я ещё не встречал таких детей. Если кроваво-красный, как, собственно, у тебя, то, это говорит о том, что ты….. эм… неисправимый подросток. У меня, кстати, был в точности такой же результат. Справа,– продолжил экскурсию Лукас,– кабинет королевской истории. Рядом– кабинет дисциплины. Дисциплину преподаёт, вот уже сорок пятый год, Абсолютия Всевластовна. Дети учатся правилам поведения. А вот в соседнем кабинете преподают мораль и этикет. Семь лет назад здесь ещё преподавала наша Рита.