Песец всегда прав
Шрифт:
Отвечал я на расспросы с видимой неохотой и весьма обтекаемо, так как не исключал, что через три года договор будет расторгнут. Не хотелось строить планы, которым будет не суждено сбыться. И вообще никаких планов строить не хотелось — после двух соревнований подряд я чувствовал полнейшее опустошение. Даже мысли закрыть вопрос с Федоровой отложил на некоторое время. Разве что решил, что если в Дальграде появится Живетьева, то проберусь в императорскую сокровищницу. Чтобы, если что-то пойдет не так, император сразу подумал на сообщницу. Вариант с извлечением реликвии я тоже
— Нужно как-то отметить твою двойную победу, — ворвался в мои размышления уверенный голос Мацийовской. — После первой я этот вопрос не поднимала, потому что тебе нужно было готовиться к следующим соревнованиям. Но сейчас предлагаю собраться группой у нас.
— Лучше у нас, — предложил я, потому что дом пора было выводить из Тумана, а тут такой хороший повод.
И обсуждать долго не будут, потому что вскоре появится другой повод — дом в Дальграде. Мы буквально вчера с Олегом решили, что пора приглашать гостей. Как-никак, мы теперь род, полностью независимый. От Вьюгиных вышли, а Шелагины нас к себе пока еще не подгребли.
— У тебя же там помойка, — уверенно сказал Бизунов. — Тебе вообще с помойками везет: одна — здесь, одна — в Дальграде.
Фурсова на его слова только пренебрежительно усмехнулась. Пренебрежительно по отношению к нему, не ко мне. Бизунов сейчас ее не интересовал ни в какой роли. Я вообще подозревал, что из-за проваленного поручения начальства, пусть и не по своей вине, Фурсова от нас переведется после первого семестра. Хотя… Живетьева может ее и оставить, чтобы присматривала и докладывала, если меня не убьют.
— Вот и посмотрите на мою помойку, — усмехнулся я. — Уверяю тебя, там не так уж и страшно. Мы с дядей все разобрали, а из обломков возвели домик, используя археологические заклинания по восстановлению. Вполне прилично получилось. И беседка есть, где можно посидеть.
— Да-да-да, — захлопала в ладони Уфимцева. — Илья — ты лучший.
Парни тоже оживились, разве что Бизунов опять скривился, поэтому я добавил:
— Сидеть будем без алкоголя, у тебя, Рома, с ним сложные отношения.
— Совсем без алкоголя неинтересно, — заметил Темников. — Может, хотя бы ящик пива купим? Как раз расслабиться, но не напиться.
— И без пива хорошо, — встревожилась Мацийовская, старательно мимикой указывая на Бизунова. — Только на улице прохладно сидеть.
— У нас климатический артефакт работает. Можно заварить чай или кофе.
— Нас пропустит твоя защита? — заинтересованно уточнила Фурсова.
— Со мной — пропустит.
— Тогда я тоже за, — радостно сказала она. — Хочу посмотреть, так ли ты талантливо обращаешься с археологическими заклинаниями, как и с боевыми.
— Может, это дядя обращался, а не я?
—
Бизунов ожег меня ненавидящим взглядом и выдавил:
— У него и без тебя есть кому смотреть. Целая княжна.
— Значит, в твоих глазах я хуже княжны? — повернулась к нему притворяющаяся разозленной Фурсова, явно довольная, что появился повод наехать на приставучего поклонника.
— Нет, ты что, — испугался Бизунов. — Я не про это.
Он принялся оправдываться, а Темников потянул меня за рукав в сторону и прошептал:
— Так что насчет пива? Покупаем?
— Выделю по бутылке из наших запасов, — предложил я. — Но не больше. А то Бизунова опять понесет. Он еще и перед Фурсовой пытается выпендриться.
— Ну так она его сначала привечала, а потом внезапно отшила.
— Для него там без шансов, — ответил я. — Видно же, что не прикидывается, а действительно с ним не хочет общаться. А он внезапно виноватым меня назначил, хотя я к ним никаким боком.
Договорились мы пойти к нам в Философский Камень сразу после занятий, благо оставалось их — одна последняя лекция. Ее пропускать желания не было: ботанику Штраубе преподавала увлекательно, при этом она обладала цепкой памятью и всегда отмечала, кто ее занятия игнорирует. Эти счастливчики на экзамене получали дополнительные вопросы как раз по тем темам, которые имели глупость пропустить.
Примерно в середине лекции на телефон пришло сообщение. Как оказалось, от Беспаловой-младшей.
«Чем занимаешься?»
«Лекцию слушаю. Интересную. А ты?»
«У нас уроки уже закончились. Не буду отвлекать».
Мне показалось, что писала она долго, но, видно, перед отправкой стерла большую часть написанного и отправила только это.
«Кажется, это сигнал», — важно сказал Песец.
«Какой еще сигнал?»
«Что она не против с тобой общаться».
«Ага, мама разрешение дала или даже настояла».
«Если бы это было так, то разговор о переписке зашел бы, когда ты еще был в Дальграде».
Я отмахнулся от его рассуждений и продолжил записывать лекцию, и без того отвлекся сначала на переписку, потом на разговор.
После занятий задерживаться не стали, пошли в Философский Камень. Даже Бизунов, презрительно крививший губы, и тот решил не отрываться от коллектива. Но его мотивом наверняка было выискивание недостатков в моей «помойке».
Дошли мы бодренько, все попытки завернуть за бутылками были пресечены бдительной Мацийовской. Это она не знает, что у нас в доме весьма приличный запас спиртного.
«Сидр не дадим!» — воинственно сказал Песец.
«Согласен, перебьются».
«Мы потом сами вечером с Олегом».
Когда я провел народ во двор, они замерли.
— Помойка? — нервно хихикнула Фурсова. — Илюш, да у тебя самый дорогой дом в поселке.
— Да это наверняка иллюзия, — решил Бизунов.
— Скорее, подарок Шелагиных, — предположил Темников. — Илья, я прав?
— Подарок, иллюзия — неважно, — ответил я. — Идите в беседку, сейчас принесу мясо для жарки и закуски.