Пешки богов. Демон-поглотитель
Шрифт:
– Неужто ты решилась на встречу, Морфиелла?! Богиня сновидений и наркоманских грёз! – грубым, даже басовитым голосом, стоя на уступе каменного ущелья, насмешливо спросил высокий мужчина с крупной фигурой в плаще, из под которого шла лёгкая дымка.
Только что вышедшая из портала богиня фыркнула: – Не смей усмехаться, Тарант! Ты порождение хаоса и бездны! Смесь самых низких пороков и недостатков этой вселенной! Говори, зачем звал? У меня нет времени на пустую болтовню!
На Морфиелле были надеты кожаные обтягивающие штаны, заправленные в сапожки и плотная кожаная, закрытая и прикрывающая
Тарант повернулся, сдёрнул капюшон плаща и усмехнулся. На его лице, которое любой разумный назвал бы мордой монстра, эта усмешка смотрелась угрожающе и жутковато. Красный оттенок кожи с чёрными наростами на голове, отверстиями вместо носа и постоянно испаряющейся дымкой вызывали трепет и дрожь у собеседников.
– Если ты решила меня оскорбить… – пробасил князь ночи: – …то разочарую тебя! Все эпитеты, которые ты адресовала в мой адрес – это услада для моих ушей! Морфиелла, а хочешь – я прямо сейчас тебе голову оторву? – спросил князь Тарант и сам же рассмеялся над своей шуткой.
Богиня машинально вжала голову в плечи, смех князя ночи пробирал до мурашек. Осознав, что перегнула с оскорблениями, и тёмный бог, не особо напрягаясь, может воплотить свои угрозы в жизнь, Морфиелла тут же перешла на добродушный и мягкий тон: – Тарант, мы не удачно начали! Не думаю, что взаимными оскорблениями и угрозами мы добьёмся понимания. Так что от меня вдруг понадобилось самому князю ночи?
Тарант лишь надменно ухмыльнулся на резкую перемену линии беседы и попытку сгладить грубое поведение со стороны богини, подошёл к краю пропасти и посмотрел вниз.
– А ты любишь зрелищные шоу? – задал он неожиданный вопрос.
Морфиелла недоверчиво посмотрела на князя, но дабы не показывать страх, тоже подошла и взглянула вниз. Рядом с тёмным богом со стороны она смотрелась, как подросток, по росту она доставала лишь до плеча Таранта. А на дне ущелья действительно разворачивалось шоу, вот только его кульминацией должна была стать смерть сотен, а может и тысяч разумных, участвовавших в нём. С каждой стороны ущелья выстраивались в боевые порядки две армии, чтобы встретиться в центре и устроить кровавую мясорубку. Прищурившись, богиня по аурам распознала в них представителей человеческой расы, с обеих сторон люди и лошади были закованы в металлическую броню, впереди выстроились копейщики и мелькали разноцветные штандарты с изображением различных животных. Неосознанно богиня усилила свой слух, и до неё донёсся скрежет металлических доспехов, всхрап коней и крики командиров боевых порядков.
Богиня поморщилась, но, не отводя взгляда от масштабного зрелища, поинтересовалась: – Почему вы, тёмные, так любите наблюдать за смертью?
Тарант ухмыльнулся: – Смерть – это неизбежный процесс протекания всего сущего! Это зрелище может быть, как красивым, так и отвратительным, это смотря, как к этому относиться, и с какой стороны смотреть. Даже мы, Бессмертные, все когда-нибудь умрём, и наше место займут другие! В рождении новой жизни тоже можно найти неприятные нюансы,
Морфиелла с неприязнью посмотрела на князя и с отвращением констатировала: – Ты, Тарант, оказывается философ, но при этом как был маньяком, так им и останешься!
Бессмертный рассмеялся в ответ, ему доставляло удовольствие наблюдать за чистоплюйством и лицемерием богини, он прекрасно знал, что она давно замарала свои белы рученьки по локоть в крови.
– Кстати, о рождении новой жизни я и позвал тебя поговорить! – сообщил Тарант.
Богиня с недоумением задрала брови и вопросительно взглянула на князя.
– Я тут случайно услышал одну историю, как некая светлая Бессмертная пару тройку тысяч циклов назад из-за каких-то личных обид своими способностями усыпила тёмного бога мщения и во сне перерезала ему глотку. Мне стало интересно, чем же так он разгневал свою будущую убийцу?! Как оказалось, при жизни тёмный был тем ещё шутником, он проклял светлую, а проклятие заключалось в том, что теперь с того момента она могла зачать ребёнка только исключительно от представителя расы демонов! Уж не знаю начальную причину вашего конфликта, но отомстить богу мщения… это даже звучит нелепо! – во весь свой басистый голос заржал Тарант.
Лицо Бессмертной исказила злоба! От милой и наивной простушки не осталось и следа. В её руке появилась сабля, а вернее кутласс – короткий, изогнутый и заострённый по внешнему изгибу меч, сужающийся к острию.
– Ты зачем мне это рассказываешь? – зарычала Морфиелла и выставила саблю перед собой.
Тарант со снисхождением посмотрел на воительницу и снова заржал.
– Неужто ты рассчитываешь этим ножичком меня остановить, захоти я тебя отправить на перерождение, то ты уже бы корчилась, захлёбываясь собственной кровью! – сквозь смех констатировал князь ночи.
В этот момент из ущелья раздался звук сталкивающихся бронированных всадников. Ржание, хрипы лошадей и крики умирающих, затаптываемых в этой куче мале, заполнили пространство. Оба Бессмертных замерли, наблюдая эту страшную, но в тоже время завораживающую картину. Морфиелла поморщилась, а Тарант, не отрывая взгляд от бойни внизу, продолжил: – Так вот, рассказал я тебе про твои же приключения не для того, чтобы выяснять что-то или доказывать! Мне, вообще, плевать на тебя и на тех – кого ты грохнула! Просто сейчас я могу помочь тебе разобраться с твоими проблемами. Насколько я знаю, ты надеялась, что со смертью наложившего проклятие оно потеряет силу, но тут ты просчиталась! И теперь, по понятным причинам, разделить ложе с демоном ты не можешь, так как родится непонятно кто!
– Не только поэтому! – огрызнулась богиня: – Я даже представить себе не могу, как можно лечь под это мерзкое существо!
– Морфиелла, вы светлые только кричать можете на каждом перекрёстке миров, что вы не замызганные грязью и кровью и, вообще, за толерантную демократию, а на деле, когда любого из вас припрут обстоятельства, то готовы не только с демонами совокупляться, но и младенцев на кострах сжигать! Так что давай не строить из себя святошу высокоморальных принципов! – ухмыльнулся Тарант.