Пешки в Большой игре (Солдаты удачи - N)
Шрифт:
Иванов говорил размеренно, убедительно и со вкусом, словно смаковал удачное блюдо.
Он поднял бокал и предложил Мустафе присоединиться. Мустафа мягко отвел его руку с бутылкой белого сухого вина.
– Напрасно, напрасно вы отказываете себе в удовольствии. Некоторые ваши единоверцы прославили этот напиток и считали его божественным. Чего стоит Хайям...
– Перс...– презрительно отозвался о поэте Мустафа.
– Но мусульманин.
– Мусульман много.
– У вас арабское имя, а ведь вы пакистанец.
– Это длинная история. Я гражданин Пакистана, но нет такого народа пакистанцы.
– Шерп?
– Имя моего народа вам ничего не скажет. У нас бывает так, что люди, живущие на одном склоне горы, не понимают языка живущих на другом, хотя и те и другие молятся одному Богу. Мы все равны перед Отчизной - индусы, мусульмане.
– Мы - миллионы душ и жизней, мы - капля в океане! На зов проснемся, отвернемся от суеты своей, - земля святая, мать родная скликает сыновей!.. Тагор, - поддразнивал Иванов.
Мустафа пока не был его противником, но должен был стать в ближайшем будущем. А противника надо знать даже лучше, чем самого себя. Для этого существуют множество способов, и один из них проверен временем - попробуй вывести его из равновесия. Иванов не успел зафиксировать реакцию собеседника: зазвонил телефон. Иванов взял трубку.
– Да?.. Хорошо.
Он поднялся из-за стола:
– Одну секунду...
Быстро пройдя по коридорам, спустившись по лестницам и миновав швейцаров, Иванов выбрался на улицу и подошел к стоящему у тротуара автомобилю, сел внутрь рядом с беспалым Максом.
– В чем дело?– спросил он. От его безмятежного лоска не осталось и следа. Только сосредоточенность.
– Шафран шалит, - сказал Макс. Иванов секунду молчал. Потом повернулся к Максу:
– Игорь Филин выехал в Йошкар-Олу?
– Да.
– Когда?
– Вчера поздно вечером, сразу после вашего с ним разговора.
– Вот видишь, и не надо никого похищать, устраивать гонки по вертикали. Надо только развесить паутину.– Иванов удовлетворенно кивнул. Хорошо. Так что там Шафран?
Макс почесал подбородок, словно не зная, с чего ему начать.
– Шафран, - сказал наконец он, - кажется, пронюхал об истинной сумме твоего договора с пакистанцами.
– О пятидесяти миллионах?
– Да.
– Но как он умудрился?!
– Не знаю. Но по пьянке уже начинает об этом болтать. Он злой, как черт. Боюсь, что он надумает рассказать все Круглову...
– Хорошо. Проследи за господином Шафраном, и если он хоть раз появится у меня на пути, я сам с ним поговорю.
– Понял.
– Это
Иванов взглянул Максу в глаза и понял, что неприятности еще не кончились.
– Выкладывай.
– С Филиным тоже не все гладко. Сам-то он уехал, но весь ваш разговор с ним, как выясняется, записал на магнитофон и предупредил свою жену, что, если он не вернется через неделю, все это надо передать в органы...
– Он не вернется через неделю, - сказал Иванов.– Боюсь, что он вообще не вернется.
– Так что делать? Иванов пожал плечами:
– Мне тебя учить?
– Ясно. Это все.
Но Иванов не поднялся с места. Он немного посидел молча. Потом взглянул на Макса.
– Что наш супермен Пастухов?– спросил он.– Не проявлялся?
Макс отрицательно покачал головой.
Когда Иванов вернулся в ресторан, Мустафа уже допивал кофе.
– Ну, дело сделано, - сказал Иванов.– Скоро господин Филин будет в вашем полном распоряжении.
– Это хорошо, - кивнул Мустафа, - но этого явно недостаточно.
– В каком смысле?
– Нам нужен суперсейсмограф.
Глава двадцать третья
В толчее улиц они потеряли машину из виду. А потом вдруг погас и радиомаячок.
– Что случилось? Обнаружили?– занервничал Сергей.
Муха перебирал клавиши ноутбука, но маячок не появлялся.
– Они не могли так быстро найти, - покачал головой Док.
– Так куда же он пропал?
– Может, едут в тоннеле, может, в метро.
– А если нашли и уничтожили?
Сергею никто не ответил.
А еще через минуту они увидели машину. Она стояла у цветочного рынка с приоткрытой задней дверцей. Экран не засветился: или в машине не было Дашева, или они действительно ухитрились найти маячок и уничтожить его.
– Мимо проезжай, - приказал Пастухов, - только медленно. А вы спрячьтесь.
Муха, Док и Артист нырнули между сиденьями. Боцман снизил скорость. Но сколько Пастухов ни вытягивал шею, увидеть кого-нибудь в машине не смог.
– Надо бы остановиться, - сказал он.
– А вдруг ловушка?– поднялся из-под сиденья Док.
Действительно, рисковать не стоило.
– Тормозни вон там, па пригорке. Понаблюдаем.
Боцман припарковался. Отсюда было видно все шоссе и машина, увезшая Дашева, как на ладони.
Через десять минут возле нее остановилась гаишная машина.
– Они ушли, - констатировал Сергей, проследив, как гаишник заглянул в окна, потом распахнул дверцу и тут же принялся что-то говорить в рацию.
– Я же говорю - метро, - кивнул Муха в сторону.